— Ты только посмотри на них! Морские волки! — обратилась она к Джеку Рэкхэму, стоящему у борта рядом с ней. — Меня просто тошнит от них!

— Не многие из них долго останутся пай–мальчиками, и Вудс Роджерс наверняка это знает, — ответил Рэкхэм, уже вполне очнувшийся от своего возбуждения. — Какое–то время до получения нового титула и губернаторства он и сам был пиратом.

— Чума меня побери, давай покажем им, на что мы способны! — вскричала Мэри. — Пустим у них над головой несколько ядер!

— Неплохая мысль! — поддержал ее Рэкхэм.

Он поговорил с капитаном Вейном, и, по приказу последнего, канонир направил пушки на берег. Убедившись в том, что погоня уже не грозит «Орлу», капитан Вейн отдал приказ стрелять, и несколько ядер просвистело над головами столпившихся на берегу. Роджерс, слушавший в этот момент речь капитана Бена Звонкого Червонца, не обратил на выстрел никакого внимания, коротким жестом показав остальным, что оснований для тревоги нет, и они могут продолжать церемонию.

— Напыщенный Хорниголд, кажется, порядком перепугался! — заметил Рэкхэм.

— А Роджерс, похоже, смелый человек, — сказала Мэри.

— В этом нет никаких сомнений, — ответил Рэкхэм. — У него репутация отличного капитана. Жаль, что он оказался на вражеской стороне.

— Думаю, скоро вы с ним станете союзниками, — пытливо покосившись на Джека, произнесла Мэри. — Женщины умеют возвращать мужчин на путь истинный. Хотя сейчас ты, кажется, стал соображать немного лучше. Что, ты позабыл Энн Бонни, или, может быть, она была просто пьяной мечтой?

— Не забыл я ее, — ухмыляясь, ответил Рэкхэм. — Просто я успокоился и не собираюсь больше кричать о ней на каждом углу. Но, черт меня побери, если я не вернусь на Провиденс с собственным кораблем и командой!

Судьба, казалось, улыбнулась капитану Вейну — через два дня после отплытия с острова Нью–Провиденс они встретили и захватили шлюп с Барбадоса и небольшой бриг под названием «Джон и Элизабет», направлявшийся на Провиденс. Груз шлюпа состоял в основном из разных металлических безделушек и не представлял из себя ничего особенно ценного, но сам шлюп был хорошим быстроходным судном, и, высадив на необитаемом острове матросов, не пожелавших примкнуть к пиратам, капитан Вейн оставил его под присмотром оставшихся двадцати трех членов команды, назначив командующим одного из своих офицеров, Йитса. Захват брига принес более существенные результаты. В трюме пираты обнаружили большой запас испанских дублонов — самая ценная добыча для капитана пиратского корабля, потому что деньги, в отличие от товара на продажу, можно сразу же поделить между матросами так, чтобы даже самые подозрительные не чувствовали себя обманутыми.

Но Мэри была разочарована своими первыми приключениями, потому что ни один корабль не предпринял даже слабой попытки обороняться. Одного вида Веселого Роджера было достаточно, чтобы капитаны спускали свои флаги, и, стоя в ряду своих товарищей в ожидании положенной ей доли добычи, Мэри чувствовала, что никогда еще ей не удавалось так просто заработать деньги. Мужчин же заинтересовали не столько деньги, сколько другая часть груза «Джона и Элизабет». В трюме они обнаружили несколько бочек рома, и теперь им не терпелось хорошенько к ним приложиться.

Вейн был разумным капитаном и понимал, что нельзя отказывать им в этом, и потому вместе с сопровождающим кораблем под командованием Йитса вскоре бросил якорь на отдаленном островке, объявив матросам, что они смогут приняться за ром, как только приведут в порядок суда. Вычистив и разгрузив корабли в рекордно короткое время, обе команды принялись за ром, намереваясь выпить все до последней капли. Лишь одно уменьшало их радость — отсутствие женщин, но, видя их огорчение, капитан Вейн позволил им делать все, что они пожелают, и они пировали под пальмами дни и ночи напролет — так долго, что Мэри уже чувствовала безмерную усталость от их песен и их голосов. Несколько человек умерли от удара, двоих закололи в пьяных драках, но это были еще не слишком большие жертвы. Мэри держалась в стороне от них и пила не больше, чем ей хотелось; поначалу это вызывало некоторое недовольство среди матросов, но после того, как она сбила нескольких матросов с ног, они, преисполнившись уважения к ее кулакам, оставили ее в покое.

Казалось, что попойка не закончится никогда, и Мэри пожаловалась Джеку Рэкхэму на скуку. Рэкхэм объяснил ей, что кое–что вскоре заставит их забыть о выпивке: недостаток провизии. Запасов и вправду становилось все меньше и меньше, и вот, в один прекрасный день, в конце мая 1718 года, пиратов собрали на борту, и «Орел» двинулся крутым бакштагом к Наветренным островам.

По пути они повстречали испанский шлюп, шедший из Пуэрто–Рико в Гавану. Капитан Вейн с удовольствием отказался бы от битвы — его люди вконец отупели от выпивки, но «Орел» слишком резко налетел на испанцев из–за поднимавшегося тумана. К счастью, шлюп не оказал сопротивления, но груз, который обнаружили на нем, оказался тяжелым и бесполезным. В пьяном гневе люди Вейна потребовали высадить команду в лодки и поджечь корабль, чтобы пылающий шлюп послужил им маяком на пути к отдаленному берегу. Перегнувшись через борт, Мэри смотрела, как насмерть перепуганные испанцы гребли прочь от своего корабля, понимая, что бедняги стали жертвами тупости перепивших пиратов, и мечтала о том, чтобы взять командование «Орлом» на себя и остановить эту бесполезную жестокость.

Однако удача все еще не покидала их: проходя между островами Сент–Кристофер и Ангилья, они столкнулись с бригом и шлюпом, наполненными отличной провизией. Отобрав у них все, в чем нуждались сами, пираты направились на север по маршруту, которым английские суда ходили в американские колонии, по дороге обобрав несколько кораблей, хорошо снабженных запасами рома.

Мэри тем временем начинала подумывать о том, что пиратство, в сущности, не менее скучное занятие, чем содержание гостиницы, потому что все корабли, на которые они нападали, безропотно сдавались на их милость. Она не видела ни одного убитого в бою человека, ни разу не слышала, чтобы выстрелила пушка, хотя сундук, в котором она хранила награбленные деньги, был уже наполовину полон. Лишь одно обстоятельство не вызывало у нее огорчения — вялая дисциплина на корабле капитана Вейна — любой бой, исход которого невозможно было предсказать, мог приблизить ее к цели. Никто не отрицал осмотрительности Вейна, но, вероятно, из–за его чрезмерной осторожности в целом команда не питала к нему большого уважения. Живописный Джек Рэкхэм — тот был для них кумиром, он мог управлять матросами, как ему вздумается. И, помня о его навязчивой идее заполучить собственное судно, Мэри решила указать ему, что у него есть возможность исполнить свою мечту.

— Одно твое слово — и матросы вышвырнут Вейна вон и поставят тебя на его место, — сказала она. — Тогда ты сможешь отправиться за своей ненаглядной Энн Бонни, будущим пиратом в юбке.

— Я и сам это прекрасно знаю, — отвечал ей Ситцевый Джек. — Но я привык к Чарли. Мы с ним чертовски много испытали вместе, и идея о том, чтобы предать его, мне не по душе!