каким-то вопросом, поговорили о дочке, о делах житейских. Она, как бы в невзначай, вспомнила, как мы в 1973 году на новогодней вечеринке выступали вместе, она в роли Деда Мороза, а я Снегурочки. Посмеялись дружно, было что вспомнить. Спрашиваю ее:

«Ну как вам с новым начальником отдела живется-можется?». Задумалась, а потом говорит:

«Как с неисправным телевизором. Вроде есть, а не работает!» Ну думаю, мать, ты в своем репертуаре, мастер ярлыки навешивать. В слух же, произношу:

«Да, Татьяна, не везет тебе с мужиками, у тебя такой же „телевизор“ уже много лет дома». Татьяна ерепенится: «Дома – это дома, дома даже хорошо, голова меньше болит. Другое дело – начальник, он вожаком должен быть, а не дремать за столом». А ведь права, думаю. Вопросы порешали, она к выходу идет. Я, вдогонку:

«Привет передавай Сашке». Она развернулась и говорит: «Ты бы вместо привета оклад ему повысил. А то дочка подрастает, денег прорва уходит на нее». Я говорю ей:

«Так ты подбрось ему огонька, а то ходит, словно девица красная. От командировок отказывается, на совещаниях ресницами хлопает, краснеет». Махнула рукой и, закрывая дверь, процедила сквозь зубы: «Друзья называются!»

Ну вот и поговорили, вспомнили молодость! А сколько их таких друзей-приятелей, с кем приходилось играть в футбол, ходить в походы, есть из одного котелка макароны по-флотски, спать в одной палатке, да уж, чего греха таить, сколько выпито спиртного, явно не одна пинта. Но как говорят прагматичные американцы: бизнес есть бизнес, ничего личного!

Цирковая гостиница

Июль 1979 года. По постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР в институте шла полным ходом разработка проекта по созданию мощностей для выпуска новейшего танка Т-80У на площадях Омского завода имени Октябрьской революции.

Бригада специалистов разработала проекты цехов и участков нового производства и была готова выехать на завод для защиты проекта. Приходит правительственная телеграмма с вызовом нас в Омск. Вылетаем во главе с директором. В самолете объявляют: «В Омске тридцать семь градусов по Цельсию». Ну погреемся, шутим мы. Едем устраиваться в гостиницу. Директор по брони Обкома в «Центральную», нам дают направление в гостиницу «Цирковая».

Нас трое, кроме меня – главный технолог Лурье Владимир Исаевич (правда по паспорту он Иссерович, но для простоты общения просит называть Исаевич). Третий – Зейлерт Владимир Михайлович, главный специалист по штамповке. Заполняем анкеты проживающего, берем у администрации ключи, поднимаемся на третий этаж. Трехместный номер. Первое, что бросается в глаза, – дощатый крашеный пол, цвет травянисто-зеленый. Сразу посыпались шуточки по этому поводу. Мол, гостиница цирковая, вдруг артисты живут со своими питомцами. Поэтому пол напоминает им лужайку. Справа в углу – эмалированная раковина и кран с холодной водой. Опять хохмим, как без водопоя. Бросили портфели рядом с панцирными кроватями, пошли искать удобства. Оказалось, в конце коридора, на весь этаж два унитаза и два душевых рожка. Сразу присвоили статус отелю «две звезды» – по количеству посадочных мест на этаж. Шутки шутками, но пора бы и перекусить, несмотря на жару. Буфет оказался на первом этаже, до открытия два часа. Идти в город нет желания по такому пеклу. Возвращаемся в апартаменты. Достаем домашние заготовки: колбасу, сыр, масло. Лурье говорит: «Если не съедим все сейчас, завтра выбросим в помойку. Холодильник в отеле „две звезды“ не полагается». Продуктов взяли с запасом, наученные прежними командировками в провинцию.

Достали кипятильники, заварили чай. Володя Зейлерт достал бутылку армянского коньяка. Он по этой части профессионал. Мы замахали руками, мол, в такую жару, оставь, не испортится. Он налил себе полстакана, начал нас укорять: «Если не выпьем, командировка комом пойдет. Это стопудовая примета, проверено годами. Капните хотя бы для запаха в чай. Не одному же мне страдать». Уговорил, капнули и не только в чай. Давай съестные запасы уничтожать. Не зря говорят, аппетит приходит во время еды. Половину припасов одолели и коньяк докапали. Разделись до трусов, намочили под краном полотенца, лежим, пыхтим, обтираемся. Уж солнце скрылось, а жара не спадает. Мучились всю ночь. Накрывались мокрыми простынями, не уснуть. К утру чуть попрохладнее стало. Народ в коридоре засуетился, очередь занимает за удобствами. Ну мужики, попали мы в ад! Интересно знать, в какие номера размещают соотечественников, прибывших в командировку без правительственных телеграмм? А на заводе нас ждут два заместителя министра и целая орава заводского руководства. «Врагу не сдается наш гордый Варяг!» – запел фальцетом Володька Зейлерт. Мы бодро зашагали в сторону проходной завода.

«Бобер»

После успешной защиты Омского проекта в министерстве первый заместитель министра Махов Юрий Дмитриевич распорядился выделить институту кругленькую сумму на премирование отличившихся исполнителей проекта. Поскольку я был исполнителем и куратором корпусного цеха № 15 по изготовлению танка Т-80У, поэтому и делал основной доклад. По окончании докладов Юрий Дмитриевич дал указание директору института персонально мне выписать премию в размере семисот рублей. Юрий Васильевич бодро отрапортовал: «Есть! Будет исполнено!»

Приехали домой, руководство составляет списки, определяет суммы к выплате. Если Первый разрешил руководителю группы семьсот рублей, то директору института неприлично иметь меньше, чем у подчиненного. Ставит себе девятьсот, скромненько и со вкусом. Списки утрясли, едва вписались в выделенную сумму и передали в бухгалтерию для исполнения.

Не тут-то было, Тамара Викентьевна, главный бухгалтер института, нашла мою карточку учета выплат, выписала мой месячный должностной оклад у руководителя группы, он составлял сто девяносто рублей. Затем вытащила из верхнего ящика стола циркуляр по министерству, где черным по белому было написано: «одноразовая премия сотрудников не должна превышать трехкратного месячного его должностного оклада». Поставила вместо своей замысловатой подписи под списком тоненькую точечку напротив моей фамилии. Сложила в папку для докладов мою карточку, список на премирование и министерский циркуляр. Потрепала лохматую мордочку болонки и на прощание сказала ей, чтобы та не скучала, мама скоро вернется. Покинула кабинет, предусмотрительно закрыв его на ключ. (Тамара Викентьевна была дама одинокая, и декоративную болонку брала с собой на работу.)

В приемной дождалась, когда освободится директор, и как только от директора вышел очередной посетитель, протиснулась в кабинет. Почему протиснулась, спросит читатель? Да потому, что весила она далеко за сто килограммов. Уселась на привычное для докладов место, положив, как всегда, груди седьмого номера на столик для посетителей и начала издалека. Рассказала случаи о наказании главных бухгалтеров за нарушение инструкции такой-то, номер пункта такой-то. Из папочки циркуляр достала и Юрию Васильевичу подсовывает. Директор начинает нервничать, отодвигает инструкцию и говорит: «Тамара Викентьевна, своими словами и покороче изложите