Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А я не ты, Захар, – тоже становлюсь серьезной, – я с людьми не играю. И не покупаю их.
Он ухмыляется, и я вижу тень в его глазах.
– Все можно купить, Шапочка. Просто у тебя недостаточно денег, чтобы это проверить.
И он снова меня злит. Своей непрошибаемостью! Своим цинизмом!
– Ты очень сильно ошибаешься, Волков. Есть люди, которые выше денег.
Он ухмыляется.
– И что тебе это дало? Вот эту дыру?
Кивает на улицу.
А мне хочется в рожу его прокричать, что это дало мне детей. Которых нельзя купить! Мне дало это безграничную любовь к моим крошкам.
Но, конечно же, я этого не говорю. Прикусываю язык до боли.
– Я тебя хочу. Ты этого не видишь или прикидываешься дурой? Ну ты вроде не дура.
Вздергиваю брови.
– Разве? А кто-то мне говорил, что у меня не работает соображалка.
Захар с шумом выдыхает, и на его лицо снова возвращается хитрое выражение.
– Это чтобы тебя побесить, – вкрадчиво шепчет.
– Ах так, – выдыхаю, – значит, ты меня хочешь?
Зачем-то начинаю тянуть гласные, и мы снова переходим на какой-то недофлирт. Потому что ту атмосферу, в которой мы периодически варимся, я не могу как-то охарактеризовать.
Флирт… он для того, чтобы привлечь внимание мужчины. Я же не хочу привлекать внимание Захара. Не хочу ведь?
– Хочу, – и снова эти потемневшие глаза.
– Пришлю тебе видео.
Захар вздергивает бровь, и в его глазах вспыхивает голодный блеск.
– М-м-м-м-м-м, где ты без одежды? – поигрывает бровями.
– Как нужно правильно гладить головку.
Выпутываюсь из его захвата и выпрыгиваю из машины.
– Ты коза, я говорил? – орет в форточку Захар. – Верни свою задницу в машину!
Кручу фигуру из трех пальцев и ускоряю шаг.
Мне в спину летит недовольный рык, и я слышу, как его машина заводится. Ну да, не царское это дело — за кем-то идти пешком.
Ускоряю шаг и ныряю в переулок, который ведет прямиком к моей работе. За спиной рев мотора, при звуке которого сердце пускается вскачь, а дыхание прерывается, когда перехожу на быстрый шаг.
Меня подталкивает в спину капот машины Захара, и по венам прокатывается предвкушение очередной перепалки.
Черт… такими темпами я могу стать зависимой от общения с Волковым.
– Стоять! – мою талию обхватывает крепкая рука, и меня отрывает от земли и впечатывает в грудь Захара. – Жопой можно было не так сильно вилять.
Хмыкаю.
– Как хочу, так и виляю.
Меня усаживают на капот и заточают в клетку из рук.
Глава 11
Захар
Манит, зараза! Магнитом тянет. И ни хрена я с собой поделать не могу.
Хочу. Её. До. Трясучки…
Хочу и понимаю, что погибну от своего желания. Что не смогу ни черта ей дать.
И сейчас смотрю в синие глаза, а у самого внутри дрожать начинает, потому что боюсь всей этой херни с эмоциями.
Ага. Я взрослый мужик, и я боюсь какой-то девчонки! Смех!
Только вот мне не смешно.
«Тогда какого черта я стою и прижимаю её к капоту?»
– Не боишься? – с трудом сиплю и сжимаю руки на капоте в кулаки.
Только не трогать. Смотреть, но не трогать. Иначе вообще крышу сорвет, и я за себя не отвечаю.
– Чего мне бояться?
Окидываю Юльку взглядом. Сидит на моем капоте, а у меня мысли дальше летят. Что бы я хотел с ней сделать, на этом самом капоте…
– Что кто-то увидит, как ты виляешь, и не сдержится.
Хмыкает. Губу прикусывает, как будто специально меня на эмоции выводит. Пожимает плечами, так легкомысленно, как будто я фигню какую-то сморозил.
– Тут меня никто не тронет, если я не захочу. Может, отпустишь?
И глазками так стреляет. В самую душу. Дразнит зверя, который внутри меня притаился.
Медленно качаю головой и приближаюсь к желанным губам.
Ещё хочу… поцеловать. И целовать, пока башка не поедет. Хотя она и так у меня неслабо едет.
И все это из-за случайной девчонки. Упирается мне в грудь ладошкой, пытается остановить наше сближение.
Придерживает второй рукой подол юбки, чтобы я ничего лишнего не увидел, видимо.
– Не надо, Захар, – облизывает пересохшие губы и встречается со мной взглядом.
– С чего бы, Шапочка?
Она осматривается по сторонам и встряхивает волосами, которые на капоте лежат.
– Во-первых, я не хочу, чтобы обо мне по всему поселку ползли слухи, что я с кем-то кручу шашни.
– А во-вторых? – сжимаю её тонкую талию и поражаюсь, какая она хрупкая.
Сглатывает. Как маньяк, наблюдаю за дернувшимся горлом.
– Ты не свободен. И я не свободна.
Отводит взгляд, пока перед моими глазами пелена бешенства натягивается.
– Кто?
– Что «кто»? – распахивает глаза, непонимающе смотря на меня.
– С кем ты?
Дергает плечом.
– Тебя не касается, Захар. Все, что было между нами там, в прошлом, оно и осталось в прошлом, – её дыхание учащается.
И я вижу её неуверенность. Она сама не верит в то, что сейчас мне говорит.
– Значит, не так важен, если тебе о нем говорить стремно, – запускаю руку в её прохладные волосы и стараюсь не заурчать от тактильного кайфа.
Мягкие, легкие. Не думал, что могу так взбудоражиться из-за простых женских волос.
Но у меня вообще стойкое ощущение, что мне Юльку послали за все мои косяки в прошлом. Чтоб помучила меня своей напускной неприступностью.
Сейчас вон сидит, глазки жмурит, как кошка. Сама тянется за моей рукой и чуть ли не мурлыкает.
– Захар, – выдыхает, пока я тут пытаюсь справиться с собой и не откусить от неё кусочек.
Но, ожидаемо, я проигрываю сражение сам с собой. Прикасаюсь к искусанным губам, а внутри взрывается какой-то долбаный вулкан из желания, страсти и недоступности.
Впиваюсь пальцами в обнаженное бедро.
Выдох Юли по касательной скользит по щеке.
– Захар, – находит силы оттолкнуть меня, – не нужно.
Мотает головой. В глаза не смотрит, волосы поправляет. Губы кусает.
– Что не нужно, Юль? Я ж не дебил, вижу, что тебя тянет ко мне.
Толкает в грудь, и я все же даю ей долгожданную свободу. Отхожу нехотя, и она тут же
