– Когда?

Подруга усаживается перед диваном на корточки и заглядывает мне в глаза. Вижу, как она переживает за нас, но я не знаю, как можно её успокоить.

Меня саму подкидывает после этого разговора с Захаром. Усаживаю Егора рядом с Евой, как только убеждаюсь, что сын успокоился после встречи с родным отцом. Ева же не сводит взгляда с двери в комнату.

О чем-то долго размышляет, а потом срывается с места и очень быстро ползет на выход.

– Эй, принцесса, а ты куда рванула? – Адка встает, но я торможу её и сама иду за дочерью.

Она встает на ножки и, слегка покачиваясь, идет в сторону комнаты, из которой до меня долетаю голоса Захара и Сергея.

– Эй, Ева, – цепляю её за ручку, чтобы она не свалилась, – куда ты?

Дочь словно и не слышит меня. Настырно тянет дальше. Словно магнитом её туда притягивает.

– Мне отъехать надо, Серег. Дела появились, – до меня долетает реплика Захара, и я напрягаюсь ещё сильнее.

– Милая, тут дядя Сережа разговаривает с гостем, – пытаюсь утащить дочь обратно, но Ева словно не слышит.

Прет напролом, пока мы не сталкиваемся с Захаром. Он в последнюю секунду тормозит перед нами и опускает вопросительный взгляд.

– Ева, пойдем к Егору, – не оставляю попыток вернуть дочь в гостиную.

Но Ева не отрываясь смотрит на Захара, и мне даже самой становится не по себе от такого её взгляда. Как будто она понимает, кто перед ней.

– Тест, – роняет одно слово Захар и протискивается мимо нас.

Ева же поворачивается, чтобы проследить за уходом Захара, и, как только он скрывается из её вида, начинает рыдать.

У меня внутри все обрывается. Поднимаю дочь на руки и успокаиваю. Поглаживаю по голове, шепчу какие-то милости.

– Ну что такое, малышка?

– Ого, это её так впечатлила встреча с Захаром? – удивленно выгибает бровь Сергей.

Пожимаю плечами. Сама не знаю, что нашло на дочь, но она никак не может успокоиться.

Наоборот, Ева словно обретает второе дыхание и заливается ещё сильнее.

На рев выбегает Адка с Егором на руках. Взгляд испуган.

– Что случилось?

– Да сама не понимаю, – пожимаю плечами.

– Может, спать хочет? Или зубы? – перечисляет подруга, пытаясь хоть как-то помочь.

– Да она, по ходу, Захара испугалась, – ржет Сергей, и получает в ответ острый взгляд жены.

Поднимает руки и делает шаг назад.

– Да я просто предположил. Не злись, милая.

– Лучше сходи посмотри Игоря, милый, – с напускной любезностью произносит Адка.

А Сергея не надо просить дважды. Его ветром сдувает моментально.

– Ну что ты, моя красавица, так расстроилась? – целую мокрые щечки и качаю свою малышку, а у самой сердце сжимается от горя. От боли за неё.

– Это она реально так на Захара отреагировала? – Ада понижает голос и наклоняется ко мне вплотную, чтобы не услышал Сергей.

– Скорее на его уход. Она разревелась после того, как он вышел.

Подруга охает и удивленно хлопает глазами.

– Да ну? Неужели почувствовала папу? Такое вообще бывает?

Пожимаю плечами. Постепенно Ева успокаивается и изредка всхлипывает.

– Попробую уложить их, – иду в сторону нашей с малышами комнаты.

– Я помогу, – подруга следует за мной.

Стоит только уложить Егора и Еву на кровать, у них словно выключатель вырубается. Они засыпают.

– Ого, быстрые, – шепчет подруга, осматривая близнецов.

– Только когда устают, а так иногда не уложить.

Вытираю влажные ладони о сарафан и выдыхаю. Буря позади.

– И что Захар? – Ада как будто боится даже произносить его имя.

– Настаивает на тесте.

Подруга округляет глаза и прикрывает рот ладошкой.

– А ты?

Пожимаю плечами.

– Напомнила ему и про аборт, и про то, что ему не нужны были дети. Но он непреклонен. Сказал, что это многое меняет. Дети, в смысле.

– Да уж… дела, – подруга задумчиво пожевывает губу. – И что ты будешь делать?

– Понятия не имею, Ада. Я в таком ужасе, что он узнал, и я не знаю, где искать пятый угол.

Поднимаю руки и с удивлением замечаю, как сильно они дрожат. Подруга перехватывает их и сжимает, пытается успокоить.

– Ну, с другой стороны, узнает он, что это его дети. А что дальше?

Меня пронзает страшная догадка.

– А вдруг он захочет их забрать у меня? – пытаюсь сказать страшные слова, но губы слушаются с трудом, и выходит какое-то еле разборчивое мычание.

Но на удивление Ада прекрасно разбирает каждое слово и ойкает.

– Что ты такое говоришь? С чего ты это взяла?

А я сама не знаю, почему меня эта мысль осенила. Почему я вообще подумала в ту сторону? Ведь Захар не дал и намека, что он их заберет.

Хотя…

– Он сказал про суд, Ада.

Адка хлопает глазами и прикусывает костяшку пальца. Мы сидим на корточках и шепчемся, чтобы не разбудить малышню. От этого мне становится еще сильнее не по себе. И снова все тело пронзает дрожь.

– Суд? – Адка, словно эхо, повторяет за мной.

Киваю.

– Сказал, что, если я попробую сбежать или спрятать малышей, он найдёт и будем решать уже через суд.

Адка переводит задумчивый взгляд на окно.

– Обалдеть. Вот я уж точно не ожидала, что Захар себя так поведет.

Если честно, я тоже не думала, что он начнет давить на то, чтоб выяснить, его ли это дети.

– А еще, – из меня вырывается всхлип, и я со злостью стираю слезу, которая непонятно с чего появилась, – сказал, что не позволит детям жить в такой дыре.

Адка вздергивает бровь.

– Что он сказал? В дыре? Он в своем уме?

Пожимаю плечом.

– Да ты своим детям даешь все, что можно вообще. У них лучшие шмотки, игрушки, еда. Ты всю себя отдаешь им, – заводится подруга, – боже, он совсем дурак.

Стучит по виску и резко выдыхает.

Шикаю на неё, чтобы она сбавила обороты, но малышня моя только переворачивается на другой бок и начинает сопеть ещё активнее.

– Боже, я не думала, что он такая заносчивая задница.

– Именно такая, если не хуже.

Подруга переводит на меня сочувственный взгляд.

– Прости. Я даже не думала, что он мог приехать сегодня к нам. Он за год был