— Да, ему точно не повезло, потому что он погибнет в бою, пронзенный бретанглийским копьем!

И король нанес Броку пощечину тыльной стороной ладони.

— Как только смеешь ты оскорблять нас, утверждая, что нашего сына погубил кто-то из наших подданных? — возопила королева Петронилла. Она была бледна и вся дрожала.

— И речи теперь не может быть о мире между нашими странами! — прокричал Драстэн и устремил взгляд на Алисанду. — С рассветом мы тронемся в Бретанглию, чтобы собрать войско и выступить против Меровенса в знак мести! — Затем король развернулся к сэру Оризану и сержанту Броку. — Вы не исполнили своего долга, сержант и рыцарь! Вы были приставлены к принцу, дабы охранять его, а он мертв! И не вздумайте возвращаться в Бретанглию до тех пор, пока не найдете его убийцу или пока не отомстите за его гибель! — Драстэн в упор посмотрел на Алисанду. — Готовьте своих подданных к войне, ваше величество. — Последние слова прозвучали словно оскорбление. — Готовьтесь к войне — и к поражению!

* * *

Мэт стоял рядом с Алисандой у парапета на крепостной стене. Они провожали взглядами бретанглийское королевское семейство, покидавшее Бордестанг в окружении свиты — рыцарей, солдат, слуг и горничных.

— Итак, колдун добился того, чего хотел, — войны.

— Не только колдун. — Алисанда не отрывала глаз от королевского обоза. Вид у нее был печальный и встревоженный. — Они приехали для того, чтобы найти повод для войны — Драстэн и Петронилла.

Мэт изумленно посмотрел на жену:

— Не думаешь же ты, что они сами замыслили убийство собственного сына!

— Конечно же, нет! — Алисанда бросила на мужа не менее изумленный взгляд. — Как ты только мог так подумать! Они рассчитывали добиться войны только своими поддевками и оскорблениями. — Алисанда отвела взгляд от мужа. — И все же у меня на сердце нелегко от той утраты, что постигла их. Теперь и у меня есть сын, и я понимаю, как должна горевать Петронилла.

— У тебя слишком доброе сердце, — нежно проговорил Мэт.

Алисанда повернула голову к мужу, взглянула в его глаза, улыбнулась, взяла Мэта за руку.

— Ты утешаешь меня лучше, чем сам о том думаешь, муж мой, а мне сейчас так нужно утешение. — Она снова устремила взгляд вослед бретангличанам. — Как ни неприятен был этот Гагерис, мне он приходится племянником, ибо мать его — мне не то троюродная, не то четвероюродная сестра. И меня не оставляет чувство вины из-за того, что сын Петрониллы был убит в столице моей страны.

— Ты не могла помешать этому, — заверил жену Мэт. — Если кто-то в королевском семействе или из свиты короля и королевы задумал такое, он задумал это давным-давно и только ждал этой поездки для того, чтобы осуществить свои замыслы.

Алисанда, нахмурив брови, обернулась к мужу.

— Ты вправду так думаешь?

— Да, я так думаю. Но как насчет того, чтобы я рассказал тебе о своих подозрениях не здесь? Этой весной так ветрено, и было бы славно посидеть у огня.

Алисанда снова улыбнулась и накрыла рукой руку Мэта.

— Давай же поскорее спустимся в солярий.

* * *

Огромные стрельчатые окна давали этой комнате возможность оправдать свое название: солнце буквально заливало ее утренними лучами. Греясь у ревущего камина снаружи и сидром со специями изнутри, супруги отдыхали от пережитого в компании родителей Мэта и беседовали о событиях минувшей ночи.

Алисанда со вздохом откинулась на спинку стула.

— Признаюсь, я испытываю невыразимое облегчение из-за того, что они уехали, хотя длиться этому облегчению недолго.

— Да, вам надо готовиться к войне, — грустно кивнула Химена, — хотя мы очень надеемся, что обойдется без нее.

— Открытый, честный бой был бы лучше, чем мышиная возня в темноте и нанесение ударов в спину, — возразил Рамон.

— Будет тебе, Рамон! — упрекнула его жена. — Убит всего один человек.

— Да, но скольких теперь ждет та же участь?

— У каждого из тех, кто побывал в кабачке, есть алиби, — сказал Мэт. — Даже у тех двоих, что ухитрились сбежать. Сэр Оризан и сержант Брок всех допросили в моем присутствии. Каждый помнит, с кем дрался, когда произошло убийство принца. Рассказы в точности совпадают — соперники по драке помнят друг друга, а те двое, чьи противники удрали, помнят их.

— Замечательно, — фыркнул Рамон. — Ну а кто же запомнил человека, выпрыгнувшего в окно?

— Никто. Из-за этого вероятность того, что он — убийца, возрастает.

— По чьему приказу он стал убийцей? — негромко, задумчиво проговорила Алисанда.

Рамон и Химена резко повернули головы к королеве. Химена немного испуганным голосом спросила:

— Надеюсь, ты не думаешь, что кто-то из королевского семейства нанял убийцу?

— Такое вполне могло произойти, — с иронической усмешкой проговорил Мэт. — Особой любви между братцами я как-то не заметил.

— А Петронилла, похоже, не жаловала ни старшего, ни младшего, — кивнула Химена. — Странно... Обычно второй ребенок вырастает бунтарем, но редко бывает фаворитом.

— Учитывая, против кого и чего бунтует Брион, он бы у любой мамочки любимчиком стал, — заметил Мэт.

— А Драстэн с Петрониллой не помнят, был ли этот колдун среди тех, кто составляет их свиту? — спросила Алисанда.

— Я и не подумал о том, что надо задать им такой вопрос, — смущенно признался Мэт. — Они были слишком расстроены.

— Расстроены? Да они просто вышли из себя, как только ты сказал им, что этот незнакомец бежал! — воскликнул отец Мэта. — И потом не утихали! Как ты мог у них о чем-то спросить?

— Ну, на самом деле я мог бы задать этот вопрос до того, как поведал им печальные вести.

— Не имея в наличии пойманного убийцы? Неужто ты думаешь, ты получил бы что-либо, кроме выволочки, в ответ на этот вопрос?

— Спасибо, папа, — улыбнулся отцу Мэт и пожал плечами. — Да и потом, разве король с королевой в состоянии отличить одного солдата от другого? Вряд ли этот тип рядился бы в платье колдуна.

— А вот тот сержант, о котором ты говорил, — он бы непременно вспомнил, — сказала Алисанда.

— Пожалуй, вспомнил бы, — согласился Мэт. — Но он тоже видел лицо этого человека при свете луны и сказал мне, что такого среди солдат не было. И не только среди солдат — вообще он в свите такого не помнит.

Рамон шире открыл глаза.

— Не может же быть, чтобы он поджидал прибытия королевской свиты в Бордестанге!

Мэт с минуту не шевелился и молчал, затем медленно опустил голову.

— А если задуматься, то такое очень и очень вероятно.

— Вовсе нет, — возразила Химена. — Если он, как ты говоришь, колдун, то ему ничего не стоило перенестись сюда откуда угодно в любое время и даже прибыть со свитой в облике невидимки.