— Добро пожаловать в Тааримаад! — громко крикнул один из солдат с ужасным акцентом. — Прошу следовать во дворец, там вас встретят и разместят.

— Куда ехать? В какую сторону? — спросил Ник, так как по-прежнему не было видно ни зги, ориентироваться по шпилям дворца, если таковые, конечно, имелись, не представлялось возможным.

— Все время прямо, никуда не сворачивая, до фонтана. Министра зовут фин Астор.

— Спасибо.

Никоэль так понял, что фраза была составлена и заучена заранее, исходя из опыта встречи предыдущих послов, и включала даже ту информацию, которой он еще не интересовался. Но он был не в обиде, хотелось быстрее добраться до места. Стегнув лошадей, он направил их по широкой улице с одноэтажными и двухэтажными домами. В другое время его заинтересовал бы облик крупного иностранного города, но сейчас было не до того, тем более что взгляд выхватывал только силуэты и массивные объекты без деталей. Колеса громыхали по брусчатке, его подкидывало на скамье, однако править оказалось проще, чем по размытым дорогам вне стен столицы.

— Прибыл! — донеслось до парня через некоторое время.

Докладывали, естественно, на тариманском. Однако Ник понял и тут же задумался, прикидывая, в каком объеме знает чужой язык. Специально он его не учил, но некоторые ингредиенты приходилось заказывать и в Таримане в том числе, для чего необходимо было грамотно составлять заявки. Да и сопроводительные письма к доставленному товару с рекомендациями по хранению прикладывались отнюдь не на белавском. До сего момента парень не считал свое корпение над бумагами со словарями таким уж полезным для посольской деятельности, а тут, гляди… Разговаривать, конечно, он вряд ли сможет — практики нет, произношение многих слов даже по транскрипции наверняка оставляет желать лучшего, его попросту не поймут. Зато он сам, если будет помалкивать и слушать, как пить дать поймет кое-что, не предназначенное для его ушей.

В задумчивости Ник машинально остановил лошадей посреди большой площади возле фонтана. К карете тут же подбежали лакеи с зонтиками, более степенно и неторопливо подошел еще один тип в черном камзоле, нарядный вид которого немного портили высокие черные сапоги военного образца. Зато лужи встречающему явно были не страшны, но он почему-то кривился, как от зубной боли. Тип махнул лакеям, указывая на дверцу кареты, и они тут же бросились открывать. Слуги ловко выдвинули подножку, а недовольный тариманец, двумя широкими шагами преодолев расстояние до экипажа, протянул гостю руку. И тут же встретился взглядом с испуганным пожилым человеком.

Сцена была неловкая, поэтому Ник поторопился слезть с козел. Правда, получилось это у него не очень проворно, так как тело затекло от напряжения. Он зацепился плащом и замешкался, и это дало возможность тариманцу громко провозгласить на белавском:

— Добро пожаловать, господин посол! Прошу вас…

— Я не посол, — испуганно помотав головой, проблеял кучер.

— Это я! — похлопав мужчину в нарядном камзоле по плечу, сказал Никоэль. — Будем знакомы! Мне тут искупаться под дождиком захотелось. Но вроде уже и искупался, и наплавался, так что, может, продолжим церемонии где-нибудь внутри, где посуше?

Лицо встречающего растерянно вытянулось. Он оглянулся на сухие недра кареты, бросил взгляд на козлы, внимательно рассмотрел одежду Никоэля сверху донизу. Ему явно достало ума понять, что слуги так не одеваются, пожилой человек выглядит беднее. Но как же все перевернулось с ног на голову!

По едва уловимому жесту тариманца над головой парня сомкнулись купола сразу четырех зонтов. Не сдержавшись, Ник хмыкнул. Как-то поздновато уже защищать его от потоков воды.

— Так положено, — сообщил Астор, усмехнувшись в ответ. — С меня потом спросят, если не все церемонии окажутся соблюдены.

— Да я же не возражаю, надо так надо. Кучера, пожалуйста, тоже поберегите от воды, он приболел.

— А вы, значит, здоровы?

— Надеюсь. Хотя погода тут у вас…

— Почему именно у нас? — возмутился министр. — Мы ее не заказывали к вашему прибытию. — И мысленно продолжил: «Хотя очень рассчитывали, что ливень вас задержит».

— Я ее тоже не с собой в сундуке привез, — пожал плечами посол.

— Будем считать, что это происки недоброжелателей, — дипломатично предложил Астор, вспомнив, что должен избегать даже намеков на конфликт.

Он собственноручно открыл дверь здания, по привычке, очевидно, сунулся вперед, замер в проеме, сделал шаг назад, скривился и пригласительно махнул рукой:

— Прошу.

Астор был готов услышать лицемерное «только после вас» и настроился на долгий бессмысленный спор и потерю времени, однако странный белавец снова его удивил. Он молча быстро скользнул внутрь и, не дожидаясь помощи, скинул с себя мокрый плащ. Следом сдернул с головы шляпу. Без нее посол выглядел даже моложе, чем показалось сначала. Натуральный мальчишка! Поэтому немудрено, что министр засомневался.

— Вы точно посол? — осведомился он, рискуя вызвать недовольство.

— Точно, — широко улыбнулся Ник, понимая, чем вызван вопрос. — Никоэль Иберникский. Бумаги остались в карете, но если хотите, могу найти верительную грамоту. Хотя, может, вам будет достаточно вот этого? — И парень продемонстрировал печатку. — А вы…

— Фин Астор, министр иностранных дел, — торопливо представился тариманец. И тут же подвергся беззастенчивому осмотру.

Впрочем, разглядывание было взаимным.

Никоэль отметил, что министр на полголовы выше него, гораздо крепче, массивнее и совсем не похож на личность, занимающуюся только бумажной работой. Скорее на воина, которому навязали ответственность; у него, в отличие от парня, и шпага на боку болталась, причем отнюдь не парадная, а с потертой рукоятью. Мужественный облик не портили даже две широкие фиолетовые полосы под бровями. Вопреки слухам и ожиданиям, проведенные тенями линии выглядели не украшением, а своеобразной боевой раскраской. Пожалуй, Ник ни за что на свете не хотел бы сойтись с Астором в серьезном поединке, он очень сомневался в благоприятном для себя исходе. Плавные выверенные движения, как у приемного отца, не оставляли сомнений в том, что основным оружием министра является вовсе не писчее перо.

В свою очередь Астор отметил, что новоявленный посол придает одежде не слишком большое значение. Из драгоценностей, помимо печатки, на нем и вовсе не обнаружилось ничего иного. Парень крепкий, но, как и остальные до него, на воина не похож. Впрочем, на придворного аристократа тоже. Чей-то избалованный сынок? Нет, спеси маловато. Третий посол наглядно продемонстрировал, как ведет себя богатая белавская молодежь. Тогда кто он? Совсем мальчишка ведь! На опытного чиновника не похож. Неужели его просто отправили на убой, разуверившись в том, что договор может быть подписан? Министр никак не мог понять, чем руководствовался Абернан II, назначая на ответственную должность столь молодого парня. Хотя если он тихий, забитый и готов соглашаться с любыми чужими словами…