Столкновение произошло примерно на полпути к земле. На всей скорости Эзошмель врезался в невидимую преграду и, не окажись эта преграда податливо-упругой, наверняка разбился бы в лепешку. И все-таки столкновение оказалось ощутимым настолько, что Малач-Эзошмель ненадолго потерял сознание. А когда очнулся, понял, что висит-лежит в воздухе на почти прозрачной перине, которая, по всей видимости, огромной сферой обволакивала факультетский замок.

Вот оно что! Малач догадался, что эту изоляционную сферу создали придворные герптшцогские маги, и из-за нее никто в городке не догадывается о происходящем у Западных ворот. Когда таран бил в ворота, один из магов снимал защиту сферы и в то же время посредством направленного заклинания гасил звук удара. В эти короткие мгновения таран мог пробить ворота, но и факультетские стражники получали возможность бросаться булыжниками. Затем сфера восстанавливалась.

А сейчас она вновь исчезла, потому что Эзошмель вдруг перестал чувствовать под собой «перину» и, кувыркаясь, полетел вниз.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы полет превратился не в падение, а в планирование, чтобы приземлиться не на мостовые факультета, а в сад друга Малача господина Воль-Дер-Мара.

Зуйка, как раз появившаяся на крыльце дома, не заметила, как Эзошмель спланировал на куст красной смородины, зато прекрасно рассмотрела неожиданно поднявшегося во весь рост и нетвердой походкой вышедшего на садовую дорожку обнаженного эльфа.

– Здравствуйте, господин профессор! – сказала ведьмочка и, не удержавшись, прыснула в кулачок.

– Что ж ты пялишься-то, бесстыдница! – упрекнул ее Малач, но, видя, что Зуйка все равно не отводит от него любопытного взгляда, прикрылся сорванным смородиновым листочком.

Одного листика оказалось маловато, и эльф сорвал дрожащей рукой еще два или три, чем вызвал у Зуйки неудержимый приступ хохота. В других обстоятельствах он и сам бы посмеялся над возникшей ситуацией. Но сейчас было не до смеха.

– Здравствуйте, господин профессор! – прозвучало сзади эльфа еще одно приветствие.

Под воблерным деревом стоял с граблями в руках гоблин Кызль. Малач вспомнил, что после памятной истории с Прорывом и Зуйка, и Кызль по приглашению хозяина временно поселились в этом доме в двух гостевых комнатах. По словам Воль-Дер-Мара, чтобы не чувствовать себя нахлебниками, Кызль вызвался ухаживать за садом (чем и занимался с немалым усердием), а Зуйка стала хозяйничать по дому. И делала она это тоже со всем старанием, в чем Малач убедился, приходя к другу в гости. Убедился он и в том, что одну из гостевых комнат хозяин выделял напрасно: во всяком случае, Зуйка ночевала не в ней, а в спальне Воль-Дер-Мара…

– Друзья, отставить смех и лишние вопросы! – сказал эльф приказным тоном. – Все очень, ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО!

Зуйка мгновенно прекратила смех, Кызль, отбросив грабли, подскочил к профессору, и в дополнение из-под лопухов на садовую дорожку выскочили сразу две Манюанны – разумные черепахи, исполняющие во владениях Воль-Дер-Мара роль сторожей.

– Прошу вас без промедления выполнить все, что я скажу! – Малач посмотрел сначала на гоблина, потом на девушку. – В настоящую минуту в наш факультет прорываются стражники Ули-Клуна, придворные маги тоже принимают в этом участие. Западные ворота пока держатся, а вот Южные кто-то открыл! Зуйка, ты должна разузнать, кто это сделал. Беги туда со всех ног и не проворонь предателя! Только осторожней! – крикнул он уже вслед сорвавшейся с места ведьмочке. После чего обратился к гоблину: – Ну а тебя, дружище Кызль, я попрошу проводить меня в дом и попотчевать кое-какими снадобьями твоего хозяина, – сказал Малач и, если бы не ухватился за плечо гоблина, так и свалился на садовую дорожку.

* * *

Сегодняшний день оказался далеко не из лучших. Зуйка бежала по улицам факультетского городка все в том же платьице, в котором утром отправилась на берег залива Премудрый понаблюдать за соревнованиями мормышечников и за судившим эти соревнования Воль-Дер-Маром. За ее Волем, который исчез вместе с половиной участников соревнований во время непонятного катаклизма.

Может, кто-то и поверил, что это была такая «шутка» природы, но только не она. Своим чутьем ведьмы в пятом поколении Зуйка сразу распознала магию. Черную магию. И та же самая магия обрушилась на Ловашню, та же черная магия погубила Главу Коллегии рыболовных соревнований, господина Меналу…

Нельзя сказать, что Зуйка сильно переживала по поводу гибели господина Меналы. Но и он, и она вместе останавливали Прорыв, на одной палубе и она, и господин Менала проливали свою кровь. А это было достойно уважения!

Гораздо сильней беспокоилась Зуйка за своих пропавших товарищей. В первую очередь, конечно, за Воль-Дер-Мара, но не в меньшей степени и за маленьких обаятельных Железяку и Тубуза, за громилу Пуслана и силача Четвеерга, за хитреца Мухоола и кота Шермиллу – за всех, с кем в недалеком прошлом успела подружиться и в душе даже породниться. Но опять же ведьминское чутье подсказывало ей, что настоящая беда ни с кем из них пока не случилась, что все они живы. И она понимала: чтобы настоящей беды впредь не случилось ни с ними, ни с ней, сейчас она должна исполнить приказ профессора Малача. И бежала, бежала со всех ног к Южным воротам факультетского замка, через которые уже влетали всадники на разгоряченных конях. Судя по цветам на развевающихся плащах, это был отборный отряд герптшцогской гвардии, состоящий исключительно из людей.

Чтобы не попасть под копыта лошадей, Зуйка метнулась к стене замка, не без труда разминулась с группкой гоблинов, еле передвигающих ноги, и по крутым ступенькам взбежала на стену. Она не собиралась прятаться, да на стене и негде было спрятаться, поэтому еще через несколько секунд вбежала в надвратную башню Южных ворот. Где и увидела на полу тела двух троллей.

Зуйка остолбенела. Кого-кого, а представителей тролльского племени до этого момента она как-то слабо представляла мертвыми. Поэтому решила убедиться, что глаза ее не обманывают, и присела рядом с Уфф-тоггом. Голова тролля буквально плавала в луже крови.

– А вот так поступать с бедными стражничками было совсем не обязательно!

Зуйка вздрогнула. У двери, противоположной той, через которую она попала в надвратную башню, стояли три гвардейца, двое держали направленные на нее арбалеты.

– Лейтенант гвардии Ноенн! – представился стоявший в центре и державший в руке обнаженную шпагу. – Имеет честь арестовать вас, сударыня, по обвинению в убийстве!

– В убийстве? – переспросила Зуйка и, прежде чем подняться, опустила правую ладонь в черную лужу. – Ты видел, что я кого-нибудь убила?

– Я вижу два трупа, – ухмыльнулся лейтенант, – и рядом с ними девушку, которой абсолютно нечего делать в сторожевой башне.

– И как же, по-твоему, хрупкая девушка смогла бы убить двух здоровенных троллей? – Сузив глаза в две щелки, Зуйка стала медленно подходить к гвардейцам.

– Так, говорят, в вашем факультете черные колдуны появились. Может, ты одна из них?