– Не стоит жалеть, дорогая. – Голос Амалии можно было разливать по пробиркам и продавать за большие деньги в качестве страшного яда. А может быть, и как начинку для ядерных боеголовок. – «Бедняжка» гораздо счастливее вас, ведь не ее убьет проклятие.

– Правда? О, расскажите же скорее, дорогая! Что за проклятие? Кто его наложил? А за что? А почему? А… о, дорогая, рассказывайте же!

Несколько секунд в Амалии явственно боролись вредность и подозрительность. Вредность победила. Или желание напугать дуру иностранную.

Ага, щас. А то Ринка сказок про черную-черную руку в детсаду не рассказывала!

– Бастельеро – возлюбленные Смерти. – Амалия понизила голос: – Им не дано любить никого, кроме своей ужасной госпожи. А жен Бастельеро убивают. Превращаются в чудовищ и рвут на части. А потом поднимают! Вы даже сами не поймете, живы вы или уже стали умертвием.

– Ах! – послушно «испугалась» Ринка. – Не может быть!

– Еще как может. Проклятие меняет того, на кого упадет. Вы вряд ли знаете, что герр Людвиг родился милейшим мальчиком. Белокурым, красивым, как его величество Гельмут! Они в детстве были похожи как две капли воды. А потом проклятие коснулось герра Людвига, и он изменился. В одну ночь! Он весь почернел, все вокруг него стало чахнуть, умирать и ломаться, а его характер… поверьте, дорогая, вам придется с ним очень нелегко. Он ненавидит все живое!

– Но почему он?..

«Стал черным-черным некромантом», – хотелось добавить Ринке, но она боялась истерически рассмеяться. Людвиг – белокурый ангелочек а-ля Гельмут? Прелестно, совершенно прелестно!

– Смерть забрала его дядю, предыдущего герцога Бастельеро, вместе с наследником. Никто не знает, что там случилось на самом деле. Может быть, напали твари с Пустоши. Замок Бастельеро стоит на самом краю Пустоши… – Амалия передернулась и побледнела. – Знаете, я на самом деле рада, что мне не придется ехать туда и спать с герром Людвигом. Он… он ужасный. Никакое состояние, никакой титул этого не стоят. И если бы мой сын стал таким же, как герр Людвиг… Нет, лучше в монастырь!

Ринка опешила, так внезапно переменилось настроение мефрау Амалии. Рассказывая о проклятии, она не издевалась – она боялась. До истерики.

– Амалия, нельзя же верить сказкам… – Теперь и Ринке стало не на шутку страшно.

– Бегите от него. Бегите, фрау, как можно быстрее и как можно дальше. Может быть, вам повезет и вы останетесь в живых. Сохрани вас Единый! – Амалия быстро обрисовала щепотью круг и, развернувшись на каблуках, сбежала.

А Ринка поймала себя на том, что изо всех сил сжимает ножку бокала. Все еще наполовину полного. Впрочем, когда она увидела, кто к ней приближается, – тут же передумала и постановила считать бокал наполовину пустым.

Виен, Астурия. Королевский дворец

Людвиг

Кузен, выслушав честный рассказ Людвига о женитьбе (но не о подозрениях на шпионаж), несколько минут искренне смеялся. А потом, велев секретарю найти и привести Германа, налил себе рейнского и с таким же искренним интересом спросил:

– Ну и что ты собираешься делать с иномирянкой?

– Наследника, – пожал плечами Людвиг и тоже налил себе рейнского. – Иномирянка в этом плане ничуть не отличается от наших девиц. Разве что капризничать будет поменьше. Кстати, дорогой кузен, неужели она тебе понравилась настолько, что ты перестал думать о собственной безопасности?

Гельмут снова засмеялся и похлопал Людвига по плечу:

– Не ревнуй, братец. Мефрау Лорелей меня вполне устраивает, а честь подхватить иномирскую заразу я предоставляю тебе. Но, чур, потом не жаловаться.

– Помнится, ты примерно то же самое говорил, когда я женился на Эльзе.

– Ты сравнил! Эльза… м… Эльза! Огонь, а не женщина! А ты ее все равно не любил. Разве можно оставлять такую женщину в одиночестве, а, кузен? Я всего лишь выручил тебя. По-братски.

– Тронешь Рину, я тоже что-нибудь сделаю, исключительно по-братски.

– Никак ты угрожаешь своему королю?

– Упаси Баргот, братец! Я защищаю своего короля, не щадя здоровья. Кстати, надо бы посоветоваться со специалистами по проклятиям: к кому перейдет мой дар, если у меня так и не будет наследника, а я помру во цвете лет? Мы же с тобой родня не только по моей матушке. Твоя бабка была из рода Бастельеро… так что ты, дорогой брат, мой самый близкий родич мужеска полу. Наверное.

Гельмут поморщился, словно лимон откусил, и поднял бокал:

– За твое здоровье и плодовитость, брат. Чтоб наследников у тебя было… много, короче. И быстро!

– Отличный тост, ваше величество, – раздалось от двери.

– А, Герман! – обрадовался король. – Выпей-ка с нами за здоровье верного подданного короны, опору трона и надежду отчизны.

– Надежду, ее самую, – усмехнулся Людвиг.

– За надежду так за надежду, ваше величество. – Вздохнув, Герман налил себе рейнского и поднял бокал: – Твое здоровье, брат Людвиг!

Чокнувшись, они выпили и, не сговариваясь, расселись за столом в кабинете.

– Отличное приобретение, Людвиг, – кивнул ему Герман. – Русская аристократка, дочь ученого генетика, с действующими мозгами и в курсе отцовских изысканий. Поздравляю! Почему ты молчал, что добыл сокровище? И какого демона рисковал переправлять ее по земле, а не порталом?

– Э… генетика? – Король перевел недоуменный взгляд с Германа на Людвига.

– Людвиг? – теперь недоумевал Герман.

А Людвигу очень хотелось схватиться за голову и этой же головой побиться об стенку. Какие еще сюрпризы преподнесет ему драгоценная супруга?

– Еще какое сокровище, – вздохнул он. – Только она не из Руссии, Герман, а из России. Это другой мир, очень похожий на наш. Если она не врет, то у них нет магии, зато очень развита наука. Мобили там штампуют на фабриках.

– Ты… ты… – Герман схватился за голову, немножко покачался, зажмурившись, а потом налил себе еще бокал рейнского и выпил залпом, безо всякого уважения к букету. – Ты идиот, друг мой. Крайне везучий идиот. Рассказывай.

Людвиг вкратце пересказал: портал, женитьба, преображение чучела в аристократку.

– Ты сам ее видел.

– Видел. Возьму ее к себе в отдел. Будет тебе, раздолбаю, конкурентка.

– Она некромантка?! Но почему я не увидел? – Людвигу чуть не поплохело.

– Да нет, все не настолько сахарно. Магического дара в ней ноль целых ноль десятых.

– Уф… – выдохнул Людвиг с облегчением. – Так что там насчет генетики?

– Твоя супруга легко сыплет терминологией, доступной только самым продвинутым ученым. Экспрессия чужеродных генов в клетки бактерий, видите ли. Монография ее папеньки.