– Не ругайтесь, девочки, – Вадима скрывал мрак, но было нетрудно представить его насмехающуюся физиономию. В отличие от него непрогретая гостиная с мертвецом не вызывал у нее желания смеяться. Совсем несвоевременно ее посетили воспоминания о каждом уголке этого дома, который они намеревались уничтожить. На потолке все еще висел красный абажур, подаренный Марку по случаю окончания ремонта. Красный – потому что он обожал этот цвет. В увешанной картинами и фотографиями стене застыл в ожидании огня камин. Из его черной пасти веяло сыростью. Им давно не пользовались: Марк не приезжал сюда без Лизы. Затем взгляд ее упал на маленькое кресло-качалку в углу комнаты. Оно стояло около окна, из которого открывался вид на весь дачный двор и проселочную дорогу за забором. Сейчас там стояла машина Вадима. Она подошла ближе и слегка качнула кресло, оно издало легкий шум.

– Все нормально? – послышался голос из-за спины. Бремя ностальгии тут же спало.

– Да-да, просто это было мое любимое место, – пояснила она.

– Отлично! – обрадовался Вадим. Ему пришла идея усадить мертвую самозванку в это самое кресло. Затем он приказал девушке снимать свою куртку.

– Зачем? – испугалась Лиза.

– Нашей подруге холодно, – объяснил он. Лиза послушно стащила с себя куртку и протянула ее Вадиму.

– Когда все сгорит, должны остаться хоть какие-то элементы для опознания. В ней есть что-нибудь несгораемое? – продолжая объяснять, он стянул с покойницы простыню. Синеватая бледность трупа на мгновение заворожила Лизу. Она несколько секунд стояла неподвижно, глядя на то, как Вадим надевает на мертвеца ее куртку. Это выглядело слегка эротично. Именно последняя мысль заставила ее вздрогнуть и внутренне заорать: «Я этого не подумала!» Отделавшись от неприятной мысли, она протянула Вадиму брелок с ключами от своей квартиры. Зачем только она их вынимала?

– То, что нужно! Они тебе больше не понадобятся, – усмехнулся Вадим, и вернул ключи в карман куртки.

Как ни старалась Лиза отогнать предрассудки, уж очень неприятно было видеть свою вещь на мертвом теле. Ужасно неприятно! На трупе был не просто кусок безжизненной ткани. В ней осталась частичка ее самой. Частичка, которую сожгут. Голова мертвой повалилась на бок. Казалось, девушка в кресле просто крепко спит. И ничего, что кожа напоминает рисунок гжелью, это лишь отблеск луны.

На Лизу вся эта картина произвела жуткое впечатление. Ей вспомнилась Кристина, сердце ее больно заныло. Она подошла к Вадиму и бессознательно облокотилась на его плечо.

– Нужно спешить, – сказал он. Лиза постаралась быстро взять себя в руки. Но собраться оказалось непосильно сложно. Слишком уж она раскисла. В душе ее нарастал тяжелый ком, который будто распирал изнутри и приводил в неописуемое отчаяние.

Комнату облили бензином, а канистру оставили около кресла с трупом, так, словно мертвая сама поставила рядом с собой опустошенный сосуд. Достаточно было двух спичек, чтобы все утонуло в огне.

Оставалась лишь одна проблема – Лиза, решительно настроенная довести себя до очередного припадка раскаяния. Ноги ее не слушались. Они кое-как успели убраться прежде, чем огонь стал расползаться во все части дома.

Сидя в машине, Лиза не могла оторвать взгляд от погибающего коттеджа, где когда-то она проводила одни из самых счастливых минут своей жизни. В то время она обожала Марка, ее окружали друзья и с ней рядом была лучшая подруга. Теперь все это отдано на растерзание огню, пылающему не только в доме, но и внутри самой девушки.

– Давай еще немного посмотрим, – попросила она, тревожась за его реакцию: не подумает ли он, что она псих?

– Ты точно этого хочешь? – спросил он, высматривая из окна машины подходящее место, куда можно было отъехать, чтобы их не заметили. Лиза кивнула.

Машина Марка появилась через двадцать минут. К тому времени весь коттедж пылал костром до небес, являя собой пугающее зрелище. Выбежав из машины, Марк что-то кричал, то и дело хватаясь за голову. В порыве рыданий он упал на землю. Лиза запоминала каждое увиденное мгновение, не в силах моргнуть или отвернуться. В ее широко раскрытых глазах плясало отражение огня. Вадим начал медленно отъезжать.

– Господи! – язык плохо слушался, она перебарывала подступающую тошноту.

– Нашла время для молитв, – бесцветным голосом отозвался Вадим, стараясь не проглядеть ухабы на дороге.

– Я этого сто лет не делаю. Хотя мне давно пора обратиться к церкви.

– Лучше сразу к патриарху, – Лиза еще сильнее помрачнела. Шутка показалась слишком жестокой, но справедливой.

* * *

Пил ли он? Этот вопрос занимал Максима Архипова с самого утра. Речь шла о санитаре морга, с которым прошедшей ночью приключилась неясная история. И, если бы не случайное везение Архипова, оказавшегося у стен крохотного убежища усопших, о происшедшем он бы так и не узнал.

Максим вмешался в разговор двух санитаров, одним из которых был тот, что дежурил ночью в морге. Мужчина часто курил и ругался матом, проклиная городских неформалов.

– Сучьи дети, – злился он, – совсем обнаглели.

Архипов прокашлялся. Он просил медбрата вспомнить лицо девушки, которая представилась медсестрой. Но тот не помнил ни ее лица, ни то, что ей было нужно.

– Что-нибудь пропало? – вскользь спросил Архипов. Почесывая блестящую залысину, мужчина помотал головой. Он еще не проводил ревизию. – Ты обращался в полицию? – снова задал вопрос хирург.

– Не надо, пожалуйста! – взмолился медбрат. Никто не должен был узнать о налете на морг. Ведь он и так едва не лишился работы, продавая сатанистам затхлую кровь мертвецов.

Дело в том, что по ночам к нему часто приходили толпы переодетых в черное людей. Они сверкали пентаграммами на шеях, клялись в верности Сатане и добывали человеческую кровь для церемониалов. Некоторые из них выглядели по-настоящему устрашающе: их строгие лица светились некой решительностью – это были фанатики культа. Другие имели вид откровенных придурков, заливая себе в рот густую темную жидкость, в которой нередко успевали заводиться опарыши.

Поначалу мужчина гонял непрошенных гостей, угрожая им полицией и даже ружьем. Но вскоре он придумал своеобразный бизнес. До поры все шло гладко. Как правило, к утру у смекалистого санитара отвисали карманы, полные разноцветных купюр. Затем слухи о его маленьком предприятии дошли до главного врача.

Его не уволили, а лишь сделали предупреждение. Строгое. Ведь в целом, санитаров для подобной работы не хватало. Увольнять сотрудника только за то, что он разбазаривает протухшую кровь, было нецелесообразно. Архипов поклялся молчать.

Лиза являла собой тот тип людей, чьей удивительной и очень дурной особенностью было предаваться воле случая. С тех пор как они выехали из города, таким случаем был Вадим, который вез ее на юг. И когда она спросила, сколько еще ехать, то узнала о том, что осталось всего лишь тысячу километров до места, где они сделают перерыв и купят местную сим-карту, по которой можно будет связаться с доверенными лицами. Лиза не думала, что он и вправду может иметь в виду отслеживание мобильника. Однако всю дорогу телефон был отключен, а сим-карта где-то потерялась. Тем временем Вадим гнал машину, оставляя позади городскую суету и серый смог беспокойного дня, а его спутница находилась в предвкушении тепла, хоть и противилась этому ощущению. В конце концов, побег – это далеко не романтическое путешествие в страну сумеречных грез и безмятежного неба. Пользуясь моментом, она попросила Вадима рассказать о себе.