определенное количество зерна или за отрез материи. По всей видимости, за ну следует принять многоцветные халцедоны и яшмы (не их ли в летописи называют "изумрудами"?), которые распространены в пристенной части долины р. Сунгари и по р. Хурхе. Согласно преданиям, в ну превращались кусочки сосновой смолы, которые попадали в воду и находились в ней тысячелетия, пока не приобретали свойства камня. Цвет такого камня варьировал от черного до желтого и белого, а при осмотре внутренней структуры камня в ней нетрудно было заметить прожилки, напоминающие волокна древесины. Камни такого рода настолько прочны, что они оставляли царапины на железе, почему их использовали для заточки лезвий режущих инструментов из металла. С помощью ну можно было также просверливать отверстия в других породах камня. Однако ну описывался также и как один из сортов окаменевшего дерева черного и темно-голубого цветов. Такая разновидность ну появлялась, согласно преданиям, после того, как ветки вязов и сосен попадали в воду, и в течение очень многих веков волны реки носили их, пока они не окаменевали. Мастера по изготовлению наконечников специально отыскивали окаменевшую древесину, отдавая предпочтение сорту каменного вяза перед ветками окаменевшей сосны, будто бы несколько уступающими по качеству первым.

Во времена господства в Маньчжурии чжурчжэней окаменевшее дерево — мухуаши, как сообщается, добывалось в дельте р. Амур, поскольку местные жители ценили такой сорт камня, превосходящего железо, за его остроту и твердость — наиболее подходящие качества при изготовлении наконечников стрел. Шину, как и каменные ну, считались в древние времена легендарных сушеней одним из экзотических товаров чжурчжэней. Добывание окаменевшего дерева было для жителей Амура делом непростым: оно сопровождалось сложными ритуалами, детали которого теперь восстановить невозможно. Известно лишь, что прежде, чем отправиться на сборы сырья для наконечников, людям, согласно строгим правилам, следовало "помолиться богам". Вместе с тем есть достоверные сведения, что ну добывался в коренных отложениях горных пород. По рассказам самих сушеней, где-то на северо-западе страны, вероятнее всего в низовьях р. Хурхи или в бассейне р. Сунгари ниже района современного г. Саньсина, располагалась гора, на склоне которой можно найти камень, отличающийся такой твердостью, что изготовленные из него наконечники стрел рассекали железо. Перед походом к горе за таким камнем каждый, как и позже в эпоху чжурчжэней, обращался с мольбой к духам. Очевидно, к значительно более позднему времени относятся сведения о том, что ну представляет собой камень, который после "обжига" становится в особенности крепким и острым. Речь в данном случае идет, вероятно, о железной руде, о ее плавке и последующем изготовлении из металла "сильных и острых" инструментов.

В хрониках сохранились описания стрел и луков сушеней — их главного оружия на охоте и войне. Что касается стрел, то длина их составляла 1 фут 2 дюйма, 1 фут 5 дюймов или 1 фут 8 дюймов. Луки изготовлялись сушенями из дерева тан, то есть, очевидно, из черной березы, широко распространенной в Маньчжурии, Корее, Приморье и Приамурье. Благодаря особым качествам черной березы, луки из такой древесины отличались исключительной мощностью, упругостью, прочностью, крепостью и, следовательно, стремительностью, с которой соскальзывала с тетивы стрела. Она сохраняла убойную силу до 400 шагов. Длина луков сушеней составляла 3 фута 5 дюймов или 4 фута. По дальности боя подобные луки и стрелы не уступали такому совершенному типу орудия, каким считался на востоке Азии рубежа нашей эры арбалет или самострел. Эффект оружия многократно увеличивался оттого, что стрелы, перед тем, как пустить их в дело, опускались в яд. Достаточно было ранить человека отравленной стрелой, чтобы он непременно погиб. Сушени довели до совершенства искусство владения луком, поэтому на охоте или войне били почти без промаха, наводя ужас на врагов. Понятной становится запись в хронике о том, что соседи боятся их луков и стрел. Достаточно сказать, что сушени при стрельбе могли намеренно целить и попадать в глаз человеку. Если стрела поражала врага, то такое древко старались вернуть назад, чтобы снова использовать его в бою. В завершение поневоле не очень пространного сюжета, связанного с описанием военного снаряжения, следует сказать, что в сражениях тела воинов сушеней защищали "доспехи" из шкур животных, железа, кости и рога. Следовательно, они умели изготовлять панцири, составляя их из костяных и железных пластинок.

"Экзотика" страны сушеней не ограничивалась, однако, стрелами из дерева ку и каменными наконечниками. Их земля, как следует из кратких записей в летописях, славилась на востоке Азии соболями и красной яшмой. Там же произростало дерево лочан, из коры которого, после соответствующей обработки, сушени получали волокнистый материал, пригодный для прядения и последующего приготовления из нитей материала для одежды. Правда, если верить записям в "Цзинь ши", лочан вырастал в землях сушеней лишь тогда, когда в Поднебесной всходил на трон правитель величайших добродетелей.

Несмотря на предельную краткость и конспективность летописных текстов, посвященных описанию сушеней, их образ жизни и быт представлен в ярких и живых картинах. Поселки сушеней располагались в глубоких долинах среди гор. Из-за холодной зимы и жаркого лета им приходилось пользоваться двумя разновидностями жилищ. Когда выпадал снег и наступали морозы, семьи занимали теплые, углубленные в грунт землянки. Чем глубже был вырыт котлован для такой постройки, тем считалось почетнее. Однако подобное могли себе позволить лишь "богатые дома". Члены их сооружали землянки, спускаясь в которые приходилось переступать девять ступеней. Очаг располагался посредине, в него сваливали все отбросы. Обитатели жилища, работая или отходя ко сну, занимали места вокруг очага.

Летом проживание в душных, прокопченных за зиму землянках становилось невозможным, поэтому семьи переселялись в постройки, которые называются в "Цзинь ши" "гнезда на деревьях". Данный перевод, видимо, неверен, как неверен перевод "живут в пещерах", в "ямах" или в "дуплах" (вместо "живут в землянках"). Здесь подразумеваются, по-видимому, или легкие дома на сваях, срубленные из дерева, или просто шалаши. Поселки сушеней не окружали стены крепостного типа, поскольку, как отмечается в летописях, племена "благополучно ладят меж собой и даже не нападают друг на друга".

Зимняя одежда сушеней резко отличалась от летней. Сильные морозы и ветры заставляли их облачаться в платья, изготовленные из холста и волос, а сверху надевать шубы, сшитые из свиных шкур. Неприкрытые части тела, прежде всего лицо, предохранялось от стужи несколькими слоями свиного жира. Когда же наступала летняя жара, то вся лишняя одежда сбрасывалась, и сушени ходили обнаженными, прикрываясь спереди и сзади полоской ткани (ширина — около 64 см). Поэтому, очевидно, владения сушеней порой называли страной обнаженных. Чтобы до конца представить облик сушеней, следует подчеркнуть и такую