есть землянки. Для их постройки вначале рыли котлован, затем наклонно, с упором друг на друга, ставили столбы, поддерживавшие "деревья", которые перекрывали котлован сверху. В конце строительства деревянные конструкции засыпались землей, вследствие чего снаружи землянка выглядела, как куполообразный могильный холм, на что и обращено внимание в записи "Цзютан шу". Вход в землянку располагался не сбоку, а на самом верху купола, откуда вниз вела приставная лестница с несколькими ступеньками. Теперь становится понятной реплика "Цзинь ши" о девяти ступенях в самых удобных, больших и богатых домах сушеней: речь тогда шла о куполообразных землянках с входом наверху. Группа таких жилищ образовывала поселок, который, согласно "Вэй ши", защищала стена, сбитая наподобие плотины, то есть своего рода крепостной вал. Жизнь в таких жилищах, напоминающих могилу, темных, но зато надежных и теплых, не отличалась, разумеется, особыми удобствами. Поэтому не случайно в "Бэй ши" отмечается, что мохэ — самые нечистоплотные из восточных иноземцев. В особенности поражало чужестранца умывание рук и лица мочой. С наступлением тепла мохэ покидали свои пропахшие дымом зимние жилища и, как сообщается в "Цзютан шу", у них начиналась кочевая жизнь: они отправлялись в места, в особенности привольные травой и водой. "Двигаться, смотря по достатку в траве и воде" — словосочетание, которое обычно применялось в летописях при характеристике быта кочевых племен Центральной Азии. Та же несколько неожиданная формула описаний мохэ раскрывает их полукочевой образ жизни летом. Сушени ранее, очевидно, придерживались тех же принципов, поскольку им приходилось покидать землянки и переселяться в постройки, типа "ласточкиных гнезд", что правильнее следует характеризовать как легкий переносной чум, а не строение на сваях, как предполагалось ранее. К зиме мохэ вновь возвращались в свои укрепленные поселки.

Особенности экономики сунгарийских и среднеамурских мохэ действительно позволяют предполагать наличие у них такой отрасли хозяйства, как скотоводство, в частности, разведение лошадей. Однако широкое развитие получило у них свиноводство (как и у сушеней), что давало большую часть мяса, потребляемого мохэ. Главной же отраслью было развитое земледелие, для которого характерно применение плуга, а в качестве тягловой силы использовались пары лошадей. Все это не позволяет даже в малейшей степени представить мохэ кочевниками. Основная масса населения мохэ жила оседло. Они охотились на соболей в окрестной тайге и горах, ловили рыбу в реках, пахали землю, подталкивая плуг вперед, сеяли просо, пшеницу, рис, сою, а из овощей — мальву. Рис, помимо прочего, использовался мохэ для приготовления водки, для чего зерна злака разжевывались, а затем из них "варилось вино". Потребляя его, мохэ — люди крепкого сложения, сильные и мужественные — никогда не пьянели. О прочной оседлости свидетельствует также пристрастие и любовь к разведению свиней. Свиноводство представляло собой главную отрасль животноводства мохэ. Они любили есть свиное мясо, а из кож свиней (как и сушени) шили шубы. Самые богатые из семей, по-видимому, представители родо-племенной знати, владели крупными стадами, в которых количество животных достигало нескольких сотен голов. Мохэ разводили также собак, из шкур которых шились шубы. Ткачество, судя по пристрастию женщин к холщовой одежде, тоже представляло собой важную отрасль хозяйственной деятельности. Вместе с тем, разведению лошадей тоже придавалось большое значение, поскольку мохэ-воины не представляли себе жизни без коня. Достаточно сказать, что, по записям в "Цзютан шу", умершего клали в могилу вместе с намеренно убитой лошадью, на которой он ездил при жизни. Что касается внешнего облика мохэ, то, помимо упомянутой одежды из шкур животных и холста, в особенности эффектно выглядели головные, вероятно, парадные уборы. На севере, согласно записям "Тан шу", амурские мохэ украшали их перьями из хвостов фазанов и клыками дикого кабана, а на юге сунгарийские мохэ приводили в трепет врагов хвостами леопардов и тигров! Волосы мохэ, согласно "Цзютан шу", заплетали в косы, и они у них свисали вниз.

В источниках отмечены также новые и неожиданные подробности свадебного и погребального обрядов. Относительно первого в "Бэй ши" записано так: "При браках женщина надевает холщовую юбку, мужчина надевается в шубу из свиной кожи, а на голову втыкает хвост леопарда... В первый вечер брака жених приходит в дом невесты, берет невесту за груди, и ревность прекращается. Если же женщина блудно спознается с посторонним мужчиною, и скажут мужу об этом, то муж убивает жену, а потом, раскаиваясь, непременно убьет и сказавшего; почему у них прелюбодеяния никогда не открываются"[45].

При захоронениях (в отличие от сушеней) гроб для покойников из досок или бревен не изготовлялся. И вообще могильная яма рылась лишь в том случае, если кто-то умирал весной или летом. Покойника опускали на дно могильной ямы, ставили перед ним погребальную пищу, совершали жертвоприношения, а затем засыпали его землей. Как уже указывалось ранее, вместе с умершим мужчиной хоронили его убитого коня. У мохэ отсутствовали специальные инструменты для сбрасывания земли в могилу. По завершении обряда над местом погребения сооружалась деревянная "хижина" для того, как поясняется в "Вэй шу", чтобы могилу не мочил дождь. На самом деле, судя по этнографическим данным, с постройкой домика над погребенным связывались значительно более сложные религиозные представления мохэ, которые, однако, остались неизвестными.

Иным выглядел погребальный обряд, если смерть наступала осенью или зимой. Мохэ, согласно утверждению "Вэй шу", использовали трупы в качестве приманки для ловли соболей. Соболи подбирались к умершим и часто попадались в ловушки. Отсюда отнюдь не должен следовать вывод, что мохэ специально использовали трупы в качестве приманки. Просто осенний и зимний погребальный обряд, по-видимому, не предусматривал (по каким-то причинам) захоронения в земле и осуществлялся на открытом воздухе. Размещение же силков для соболей вокруг умерших представляет собой побочное действие.

Новые сведения касаются также военного снаряжения мохэ. Воины их, сильные, отважные, умелые и отчаянно храбрце, славились на Дальнем Востоке. Их луки и стрелы, не знавшие промаха, по-прежнему приводили в ужас соседей, которых они непрерывно тревожили набегами. В "Тан шу" специально отмечалось большое мастерство, с которым мохэ сражались в пешем строю. Но еще более прославила себя в битвах конница мохэ с её искусством ведения боя в конном строю. Недаром армию танского Китая при борьбе за Ляодун возглавляли и привели к успеху, главным образом, полководцы из племенных вождей мохэ[46]. Длина лука — главного оружия войны и охоты — по сравнению с сушеньскими уменьшилась и не превышала одного метра. Длина стрелы вместе с наконечником составляла около 40 см. Однако уменьшение лука не привело к ослаблению его убойной силы. Дело в том, что, как отмечено в хрониках, луки мохэ украшались роговыми пластинками.