Но чтение бухгалтерских форм, столбцы цифр, тыканье кнопок калькулятора — как она может умиляться, наблюдая за работой бухгалтера? Кри заерзала на стуле, озадаченная своими внутренними страхами и уровнем притягательности этого мужчины.

— Теперь этого достаточно, — сказал Себ, и защелкивание папки оторвало Кри от размышлений.

Они оба начали подниматься со стульев, и их руки соприкоснулись. Когда Кри ощутила жар его кожи, то осознала, что испытывает вожделение. Ей просто необходимо напоминание о том, что этот мужчина ей не подходит, ей нужна перспектива и реальность, а не мечты и фантазии.

— Вы всегда занимаетесь этим… — она подыскивала менее возбуждающее и чувственное описание, — подсчетом цифр?

— Банковское дело являлось моей первой профессией, — бесстрастно ответил Себ.

— А потом вам стало скучно?

— Нет. — Себ поднял голову, и их взгляды встретились. — Моя работа не была скучной, но однажды я узнал, что такое международный валютный финансовый контракт, коммерция.

— О, я знаю о коммерции!

— Правда? — Мужчина скептически приподнял одну бровь.

— Правда, — кивнула Кри, не в состоянии сопротивляться искушению порисоваться. — Я кое-что знаю о ценных бумагах. Однажды я встречалась с брокером, и он обеспечил меня нужной информацией.

Себ покачал головой, но Кри заметила слабую тень любопытства.

— Что вас забавляет? — насторожилась она.

— Не могу представить вас биржевым маклером.

— Между прочим, я преуспела на этом поприще. Такое случается. — Девушка скосила на него глаза. — А вы? Набили чемоданы деньгами?

— Полагаю, вы можете так выразиться.

Точно. Только, наверное, чемоданы походили на огромные сейфы, наполненные зелеными хрустящими бумажками. У него презентабельный офис, где решаются дела на миллионы долларов; в гараже минимум две роскошные машины; и, возможно, у бухты в фешенебельном районе имеются умопомрачительный особняк и яхта. И она еще пытается рисоваться перед ним. Не удивительно, что он находит ее комичной!

— И вы перестали торговать акциями, хотя и преуспели на этом поприще? — Теперь в его глазах читалось скорее любопытство, чем насмешка.

— Мне наскучило, — сказала женщина, уклончиво пожимая плечами. — Я никогда не стремилась делать деньги.

— Заметно. Я имею в виду ваш бизнес. — Себ указал на бумаги, разложенные на столе.

— Я воспринимаю салон как свое детище, а не как бизнес. — Кри нахмурилась, словно подыскивала подходящие слова, чтобы описать свои чувства. — Я улучшаю настроение своим клиентам, делаю их красивее. А в самый удачный день я даю им то, о чем они даже и не подозревали.

— Своего рода терапия?

— О, есть клиенты, которые любят поговорить. — Кри мягко рассмеялась. — Они говорят и говорят. Но самый прекрасный момент — это когда они, счастливые, выходят из твоего салона обновленными и окрыленными. Это и для меня настоящая терапия.

Мужчина молчал и смотрел на нее с таким серьезным видом, что у Кри заныло под ложечкой. Что кроется за этим непостижимым взглядом? О чем, черт побери, он думает?

Внезапно почувствовав себя смущенной, она перестала болтать и жестикулировать и наблюдала, как мужчина отобрал несколько листов из стопки. Себ выпрямился, словно собирался уходить.

— Вы закончили? — спросила девушка.

— Кто-нибудь из моего офиса заполнит вам бланки в понедельник.

— О нет. — Кри взволнованно покачала головой. — Вы не упоминали об офисе. Я думала, вы сделаете это прямо здесь и сейчас.

— Это важно?

Важно, если она потеряет контроль над ситуацией! Кри бросилась за ним.

— Послушайте, вы очень мне помогли, но…

— Я не делал ничего, чтобы помочь вам, — прервал ее Себ. — Я делаю это, потому что вы помогаете Тори.

Кри запаниковала. Этот мужчина всегда напоминал ей о том, какая она маленькая и беззащитная. И, стоя в нескольких дюймах от этого человека, почти упираясь ему в подбородок своей макушкой, она чувствовала себя еще более хрупкой и беззащитной.

— И этот кто-то в вашем сиднейском офисе будет заниматься такими пустяками? — спросила она.

— Если я пожелаю, — насмешливо произнес Себ. — Пока я буду встречаться с клиентом, Лиза заполнит ваши бумаги.

Правильно. Теперь ей стоит сделать шаг назад, поблагодарить его за помощь и помахать рукой на прощание. И не следует спрашивать:

— Когда вы собираетесь в Сидней?

— Завтра. Пару дней я буду отсутствовать. Это проблема?

— Почему ваше отсутствие должно быть проблемой для меня?

Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Это было ее ошибкой. Кри тут же забыла, что хотела сказать в следующий момент. Мужчина был таким привлекательным, таким сильным и стоял так близко! Ее взгляд скользнул в открытый ворот спортивной рубашки. Она почувствовала, как тепло разливается в груди.

— Бумаги для кредитования, — сказал Себ, наблюдая, как ее взгляд скользит все выше, к его губам, — подготовят к середине недели. Или они вам понадобятся раньше?

— Нет, к середине недели будет просто замечательно, — пролепетала Кри, думая о том, что случится, если она дотронется до его шеи своими губами.

— Я заберу Тори с собой, а к работе в салоне она приступит денька через два.

Его слова привели Кри в чувство.

— Вы же сказали, что Тори поживет здесь неделю или две до отъезда к матери. Ей действительно необходимо ехать в Сидней? Она ведь может остаться со мной и…

— Не думаю, что это удачная мысль.

Конечно, нет. И как такое могло прийти ей в голову, да еще после дневных событий! Ей нужно сделать шаг назад и разорвать это магнетическое притяжение. Разорвать.

Когда она отвернулась, Себ удержал ее за локоть.

— Никакой личной неприязни, — мягко заметил он.

— Правда? — Она пыталась сохранить иронию в голосе, но, когда увидела сузившиеся глаза и взгляд словно приклеенный к своим губам, поняла, что в этом не преуспела.

— Вы думаете, мне следует наградить Тори за то, что она сотворила со своими волосами?

— Наградить? Очевидно, вы не пробовали моей кулинарии, раз считаете, что оставить со мной ребенка означает награду.

— Нет.

Ни улыбки, ни добродушной иронии, ни удивления в глазах — лишь серьезное, сухое «нет». Все тело Кри резонировало, глухо стучало сердце, и жар от его прикосновения разливался по венам. Ожидание возникло ниоткуда, словно кристаллизировалось из крови. О господи, он должен поцеловать ее, иначе она взорвется.

Но он не поцеловал. Кри видела в глазах мужчины стальную волю. Видимо, его «нет» являлось внутренним приказом.