дня.

— Отец, мама…

Как только Асума появился, тёмные глаза Хирузена просияли, а уголки губ растянулись в добродушной улыбке:

— Ха, вернулся наконец…. Давай, садись к столу.

Он вёл себя спокойно, словно видел сына каждый день…

Бивако тоже отвлекалась.

— Хм?

Её губы слегка дрогнули, проступили морщины. В нежной улыбке промелькнуло тепло, быстро сменившееся строгостью:

— Сначала вымой руки.

— Ага. — Асума не возражал и подобравшись к раковине, быстро ополоснул руки.

— Мыло не забудь.

— Ага…

Вот так, совсем не здороваясь, без откровенных слов. В этой семье подобное было не принято. Что-то вроде негласного правила. Расставались куда чаще, чем виделись…

Хоть и редко собирались за такими тёплыми семейными вечерами, они ему всё равно нравились. Асума ни коим образом не расстраивался и не злился из-за работы родителей, в конце концов он не был ребёнком, точнее… Их ребёнком.

— Ну, рассказывай… — начал Хирузен, как обычно, спрашивая, с рябящим в живых глазах любопытством:

— Как учёба? Как тренировки? — вопросы сыпались друг за другом: — Когда познакомишь со своей подружкой? Детей ещё не завёл?

Асума даже руки вытереть не успел…

— Хирузен! — Бивако резко обернулась и грозно указала:

— Не спрашивай такую чушь!

Поварёшка в её руках недобро сверкнула…

Хирузен вздрогнул, нервно сглатывая:

— Эх… — после чего быстро глянул на сына, понизив тон:

— Не слушай эту занозу, давай, рассказывай всё старику.

Асума закатил глаза и криво усмехнулся. Всё как всегда…

Он понимал почему Хирузен так шутил. Из-за своих обязанностей, Хокаге не мог общаться с сыном как нормальный отец, а потому постоянно говорил о чём-то вроде: «Не завёл семью?», «Уже женился?», «Сколько там лет мы не виделись?», «Чёрт, а я и забыл, что тебе уже восемь! Вот время то летит…»

Любил же он иронизировать на эту тему… Всё что ему оставалось — это шутить и вымученно улыбаться. Наверное, обычный сын мог бы и обидеться, но Асума чаще всего поддерживал подобные шутки.

Так и сейчас, он присел напротив отца и улыбнулся:

— Хм… Если так и продолжится, в следующую нашу встречу у твоих внуков уже появятся дети.

— Пфф…

Хирузен поперхнулся дымом, а затем звонко расхохотался.

— Ха-ха-ха… Не пугай старика!

— Вы, двое…

Бивако бросила строгий взгляд на мужа, у которого из ушей вылетал дым, после чего раздраженно покачала головой.

«Что за болваны…»

Такого юмора она не разделяла, предпочитая прятать тепло за холодной маской. Хирузен словно сам над собой издевался, а Асума ему ещё и подыгрывал…

Поскольку не могла быть заботливой матерью, Бивако требовала с сына куда больше, чем с обычных детей. Но, по какой-то причине, у мужа всё равно получалось найти с ним общий язык.

Успокоившись, Хирузен забил в трубку новую партию табака и раскурив, с усмешкой спросил:

— Курить ещё не начал? — и будто специально пустил пару колец в сторону сына.

— Хах…

Асума спокойно среагировал, отмахнувшись:

— Да вот, думаю начать…

Но не успел он отшутиться, как Бивако резко повернулась и угрожающе сжала поварёшку:

— Я тебе дам, курить… Хочешь стать таким же дряхлым как этот старый пень?!

— Э-э…?

Хирузен тут же запротестовал:

— Я не дряхлый, у меня просто кожа сухая! Климат у нас такой!

— Катись со своим климатом! По чаще бы спал и не курил эту отраву!

Началась односторонняя перепалка. Хотя, очевидно, Хирузен специально оправдывался и не давал жене отпор, из-за чего она только сильнее распалялась.

— Посмотри на себя! Ты когда в последний раз мылся?

— А это что? Это, по-твоему, нормально? Ты меня позоришь!

Асума сидел в стороне и с улыбкой наблюдал за этой странной парочкой. По его мнению, жена не должна так себя вести, но его не спрашивали…

«Скорее бы вырастить Плод Генши… Чакра…» — он думал о своём, как вдруг вспомнил о важном деле и тут же прервал родительский спор.

— Отец.

Бивака уже замахивалась поварёшкой…

— Э?

— Отец, можешь мне рассказать о чакре? — неожиданно спросил Асума, меняя градус положения.

Поскольку жена вдруг отступила, Хирузен облегченно выдохнул, стирая со лба капли холодного пота.

— Уф-ф…

Благодарно взглянув на сына, он переспросил:

— О чакре?

Асума утвердительно кивнул.

Бивако фыркнула и не стала продолжать. Испорченный ужин — позор для жены и матери! Так что она вернулась к делу.

— А разве вам в Академии такое не преподают? — вдруг спросил Хирузен, задумчиво пошкрябывая свою бородку.

— Не совсем… Скорее, в общих чертах… — Асума пояснил:

— Я брал книги в библиотеке, но там почти то же самое. Чакра — смесь физической и духовной энергии. На этом всё. Есть ведь подробности? Как повысить чакру, что из себя представляет физическая энергии и так далее…

— Ох, тут ты прав… — Хирузен наконец понял смысл вопроса:

— Такое в Академии ни к чему.

Асума удивился:

— Почему?

— Потому что детям не нужна лишняя информация. Обычно такие вопросы задают в случае сдачи экзаменов на Чуунина или Джонина. В Академии преподают обычный курс, которого хватит для письменного теста на Чуунина, но вот касательно более высокого ранга… Там всё не так просто…

Глава 15

В своих объяснениях Хирузен разошёлся не на шутку, от чего даже начал реже делать затяжки. Его не зря называли Профессором. На самом деле, в области Дзюцу и чакры этот человек вполне вероятно являлся мудрейшим не только в Конохе, но и во всём мире. У него даже имелась своя личная коллекция техник, собранных со всего мира. Он и свои разрабатывал, так что Асума задавал вопросы кому следовало.

Лекция продолжалась…

— Экзамен на Джонина имеет ряд особенностей. Некоторым не нужны тесты, достаточно лишь навыков и определённых качеств. Для кого-то же, как например, для Токубецу Джонинов, тесты применяются чаще.

Из области чакры Хокаге плавно перешёл в сферу рангов шиноби. Асума слегка расстроился тому, что не получил ответа на свой главный вопрос, но всё равно не перебивал. Не часто ему выпадал шанс получить знания напрямую от отца. В этот раз он слегка обновил свои знания касательно званий.

Прежде всего основа — ученики академии. Естественно, они не могли считаться полноценными шиноби. Но если выделять особых кандидатов, то в этот ряд вписывались личности вроде Минато Намиказе, ставшего Генином в десять лет. Его оценки стали высочайшими за всю историю Академии.

Далее — Какаши Хатаке, выпустившийся аж в возрасте пяти лет. Его оценки может и не соответствовали Минато, но