Увидев результаты последних генеалогических «раскопок» Маргерит, Бриджит почувствовала невольное уважение. Ее матери удалось установить даты рождений и смертей всех предков по прямой линии, а также значительного количества их братьев, сестер, кузенов и кузин. Она выяснила также названия всех графств и церковных приходов в Луизиане, где они когда-то жили, названия их усадеб, размеры плантаций, а также названия городов в штатах Нью-Йорк и Коннектикут, куда они переехали после Гражданской войны. Маргерит узнала даже, как называлось судно, на котором в 1846 году кое-кто из их предков прибыл в Америку из Бретани.

Судя по этим данным, первое поколение де Маржераков проживало в основном на юге США, и только в 1860–1870-х годах, то есть после Гражданской войны, они — или их потомки — начали перебираться на Север. Но что произошло во Франции, почему де Маржераки решили иммигрировать в Америку, по-прежнему оставалось тайной, и Бриджит подумала, что эта часть семейной истории может оказаться гораздо интереснее, чем все, что Маргерит удалось узнать до сих пор.

— Это ведь было не так давно, мама, — заметила Бриджит. — Я думаю, ты сумеешь узнать подробности у тех же мормонов — надо будет только получше покопаться в их библиотеке. В крайнем случае съездишь во Францию и выяснишь все на месте.

Маргерит улыбнулась.

— Но сначала мне все-таки придется слетать в Солт-Лейк-Сити. Тамошний архив гораздо больше, и в нем хранится немало уникальных документов, полученных из Европы. Я давно собиралась там побывать, но мне не хватало времени, к тому же слишком большие библиотеки меня пугают. Я в них просто теряюсь. Ты, мне кажется, справилась бы с этим делом куда лучше.

Она просительно взглянула на дочь, и Бриджит улыбнулась. Искренний энтузиазм матери трогал ее до глубины души.

— Знаешь, мама, — сказала она, — того, что ты уже успела насобирать, хватит на целую книгу. — Она, конечно, знала о мечте Маргерит и не могла не восхищаться ее упорством и трудолюбием.

— Боюсь только, что, кроме членов нашей семьи, читать эту книгу будет некому, — заметила миссис Николсон. — Ты, я да несколько троюродных братьев и сестер, рассеянных по всем штатам… Всего человек десять, если только во Франции у нас нет родственников, о которых я ничего не знаю. Впрочем, их существование маловероятно — никаких ныне здравствующих де Маржераков я во Франции не обнаружила. На Юге никого из наших предков тоже не осталось — их следы затерялись еще лет сто назад. Мой дед родился в Нью-Йорке в 1900 году, так что из прямых потомков французских аристократов остались только мы с тобой.

Бриджит вздохнула. Работа, проделанная ее матерью, действительно была огромна, но какой от нее прок? Тем не менее она сказала:

— Это огромный труд, мама. Я… я просто восхищаюсь тобой.

— Для меня важно знать, кем были наши деды и прадеды, где они жили, чем занимались. Иногда мне даже удается угадать, каких взглядов они придерживались, во что верили, к чему стремились. Это очень интересно, и это мое наследие. И когда-нибудь оно станет твоим. Мне очень хочется надеяться, Бриг, что рано или поздно ты начнешь относиться к истории нашей семьи иначе, чем сейчас. Я давно заметила: чем старше человек, тем больше он интересуется своими корнями. К тому же среди наших предков было немало интересных личностей, — добавила Маргерит, но Бриджит только покачала головой. Ей трудно было представить, чем могут быть интересны эти давно вымершие графы и маркизы.

Остаток недели Бриджит провела в Нью-Йорке. Возвращаться домой она не спешила, да там и не было ничего такого, что могло бы заставить ее торопиться. Они с матерью успели побывать в театре, в кино, несколько раз ужинали в уютных итальянских ресторанчиках или гуляли в Центральном парке, если позволяла погода. Общение доставляло обеим искреннее удовольствие, поскольку по обоюдному молчаливому согласию болезненных тем они старались избегать. Да и что толку было говорить, к примеру, о том же Теде? Он навсегда исчез из жизни Бриджит, и никакие разговоры не смогли бы вернуть тех лет, когда они были вместе. Так считала Маргерит, и со временем ей стало казаться, что и дочь постепенно приходит к тем же выводам. Тед повел себя как отъявленный эгоист. Он причинил Бриджит боль, а сам даже не попытался смягчить удар, так что же теперь о нем говорить?

В субботу Маргерит и Бриджит остались дома. С удовольствием пообедав, они засели за газеты. В первом выпуске воскресного «Таймс» Маргерит увидела в приложении статью о генеалогии и рассмеялась. В статье до небес превозносились мормонские добродетели — в особенности их богатейшие архивы. Ничего такого, что ей было бы неизвестно, в статье не нашлось, но, дочитав ее до конца, Маргерит задумалась.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты съездила в Солт-Лейк-Сити вместо меня, — сказала она. — Я уверена, что ты добьешься лучших результатов, ведь ты умеешь профессионально работать с архивами, а у меня это никогда не получалось. Сейчас я, увы, застряла: мне нужно проследить наши французские корни, то есть все, что было с де Маржераками до тысяча восемьсот пятидесятого года. Ну, Бриджит, что скажешь?.. — «Тебе ведь все равно нечего делать!» — могла бы добавить миссис Николсон, но это было ясно и так. Свободного времени у Бриджит было хоть отбавляй, и какое-нибудь не слишком обременительное занятие, которое помогло бы ей скоротать время в ожидании момента, когда прояснится ситуация с работой, пришлось бы весьма кстати.

И все же Бриджит чуть не отказалась — просто по привычке, но потом ей пришло в голову, что у нее ровным счетом нет никаких причин не ехать в Солт-Лейк-Сити. Судя по тому, что она прочла в «Таймс» о Мормонском архиве семейной истории, надежды Маргерит найти там недостающие материалы были отнюдь не беспочвенными. Кроме того, Бриджит давно хотелось хоть чем-то отблагодарить мать, которая всегда помогала ей, стараясь поддержать дочь и словом, и делом. Да и, по большому счету, поездка в Солт-Лейк-Сити была делом вовсе не трудным, а коль скоро сейчас ей действительно совершенно нечем заняться, то…

— Я подумаю, мам, — сказала Бриджит. Ей по-прежнему не хотелось ничего обещать, хотя она и сообразила, что у нее появился отличный предлог отложить на неопределенный срок работу над книгой, которая так внезапно ее разочаровала.

В воскресенье утром Бриджит все еще раздумывала над предложением матери. Вечером она планировала вернуться домой, но во втором выпуске «Таймс», который они с Маргерит читали за завтраком, было написано, что Бостон снова накрыл циклон. Еще через два часа по телевизору передали, что из-за обильного снегопада перестал принимать самолеты бостонский аэропорт. В Нью-Йорке же по-прежнему было ясно — циклон из Бостона ожидался здесь лишь к завтрашнему вечеру.

— Знаешь, мам, пожалуй, я могу слетать в Солт-Лейк-Сити на пару дней, — задумчиво сказала Бриджит. — Там у меня живет школьная подруга, во всяком случае — жила когда-то. Она вышла за мормона, и сейчас у нее уже восемь детей, а может, и больше. Я бы с ней повидалась и в архиве бы покопалась заодно. Думаю, мне это будет даже интересно, только ты поподробнее напиши, что именно тебе нужно.

Услышав эти слова, Маргерит улыбнулась.