Проводник ревёт белугой, зовёт их к себе. Где там! Разве они услышат в грохоте, отбежали далеко. Насилу удержали тогда парня. Порывался вскочить и бежать на выручку своим любимцам. Всем миром навалились, а иначе – быть ещё одной беде.

Вот потому‑то сбитых немецких лётчиков – хоть и редко такое случалось – в плен не брали, особенно в первые годы войны, несмотря на все строжайшие, у грожающие карами приказы высших командиров. Смерть лютую и мучительную принимали. А если и приземлится на парашюте на нейтралке, то и тогда охотников много найдётся, несмотря на пулемёты фрицевские и беспощадный миномётный обстрел. Тут главное быстрей, чем фрицы, к нему ползком как можно ближе подобраться. Не станут же они по своему стрелять. Ну а уж если немец на нашей территории сел – все, пиз…ц ему! Порвут на куски.

Знал Никита, уже потом, когда попал после госпиталя в СМЕРШ, что в ротах и батальонах практически все офицеры смотрели на это сквозь пальцы. Не поощряли своих бойцов, но и запрещать не запрещали.

Сатанинские дела они творили безнаказанно, потому и смерть их ждала, когда попадали в руки русской пехоте, самая страшная и мучительная. Накуражился над нашей бедой, фашистская курва, получай своё! Жутко было смотреть на обезображенный труп…

Знали, видать, об этом немецкие лётчики, и если не ранен был и не контуже н, то завидев «русских Иванов», пытался стреляться. Лучше так, чем…

Вот такая война, без прикрас и глянца.

Что ещё запомнилось Никите в первые дни пребывания на фронте? А запомнились и врезались в память на всю оставшуюся жизнь в те тревожные дни поздней осени сорок первого полные печали и скорби глаза женщин и стариков, застывших у обочин бесконечных просёлочных дорог, осенявших их отряд крёстным знамением и шептавших им вслед извечное, как и принято на Руси в трагические дни испытаний, – спаси и сохрани вас, Господи, какие же все молоденькие… Но ни тени упрёка и обиды на них, а лишь по–бабьи жалостно «молоденькие‑то все какие…»

Но, пожалуй, больше всего поражали Никиту не по–детски взрослые и всепонимающие глаза малышей. Будто уже вся жизнь, бесконечно долгая, за плечами! Невыплаканная беда кричала в этих глазёнках.

Ковалёв обычно после таких встреч, играя желваками, говорил хриплым от волнения го лосом: «Смотрите и запоминайте… За них воюем… За эту Россию. Вот за этих баб и за эти просёлки».

А тётки и молодухи, все в одинаковых чёрных платках, смахивая набежавшие слезы грязными и разбитыми в непосильной работе руками, продолжали шептать молитву и крестить спешно уходящий за поворот отряд – спаси и сохрани…

Как‑то от обочины шагнул им навстречу дед, седой, как лунь, сгорбленный тяжестью лет, и, безошибочно определив в Ковалёве старшего, сказал:

— Не бросайте нас, сынки, на растерзание этим извергам. Лучше с собой заберите, коли отступать будете. А нет, так порешите всех здесь на месте…

— Да ты что, отец?! – захлебнулся от волнения Ковалёв – Ты что?!

— Оно так лучше будет, чем супостат измываться будет… Ну простите меня, старого, ежели что не так. Храни вас Бог…

Восточный фронт

Совершенно секретно

П риказ №

по группе армий «Центр»

За последние две недели группа армий «Центр» успешно продвигается к большевистской столице. В районе Вязьмы в котёл угодили три русские армии, и продолжается их планомерное расчленение на мелкие группы и полное уничтожение. Противник тысячами переходит на нашу сторону, что говорит о полном крахе так называемой непобедимой Красной Армии и её полной деморализации. Местное население с восторгом встречает германскую армию и выражает готовность служить делу фюрера и Великой Германии, сбросив наконец‑то ярмо коммунистов и покончив с ненавистными колхозами в деревне. Русская молодёжь согласна добровольно выехать трудиться на благо процветания Третьего рейха.

Но вместе с тем настораживает тот факт, что в отдельных частях и подразделениях увеличились панические слухи о применении русскими в качестве диверсантов–смертников против наших бронетанковых сил специально обученных собак–минёров.

Распространению «сортирных анекдотов» подвержены и некоторые офицеры в подразделениях и передовых частях, что крайне недопустимо.

На основании вышеизложенного приказываю:

1. Повсеместно всем командующим и командирам армий, корпусов, дивизий полков, отдельных частей и батальонов безжалостно пресекать подобные слухи, позорящие достоинство солдат и офицеров Третьего рейха. Никакой паники, никаких домыслов, никаких позорных сплетён и разговоров!

Есть только противник, загипнотизированный большевистскими комиссарами, которого надо безжалостно уничтожать, а захваченных в плен и добровольно переходящих на нашу сторону использовать в качестве бесплатной рабсилы на тяжёлых и особо тяжёлых работах в пользу Великой Германии.

2. Всем разведподразделениям наземных войск, а также авиаразведке при обнаружении таких собак–минёров уничтожать на месте, не вступая в контакт во избежание возможного подрыва. Действовать стремительно, безжалостно, открывая огонь на поражение.

3. Командующему авиаэскадры, генерал–лейтенанту авиации фон _________: при обнаружении колонн противника, имеющих в наличии собак, уничтожать незамедлительно. О местах обнаружения и уничтожения таких колонн докладывать в штаб группы армий «Центр» в срочном порядке.

4. Диверсионным отрядам Абвера, находящимся в нашем оперативном подчинении, организовать захват «языков» – военнослужащих из отрядов с собаками–минёрами. При захвате противника допрашивать на месте о целях, численности, тактике действия таких спец. отрядов и, главное – о местах (дислокации) подготовки таких собак и их проводников. При этом не церемониться и применять все доступные и недоступные методы физического устранения[8].

При возможности направлять захваченных «языков» в вышестоящие шта бы для предметного допроса и получения более детальной информации. При отсутствии такой возможности пленные уничтожаются на месте.

5. Выполнение п. 4 вести только совместно со штабом группы армий «Центр» с целью взаимной координации боевых действий, и детальной проработки спец. операций, а также с целью оказания диверсионным отрядам максимального содействия по обеспечению оружием, боеприпасами, техникой и другими материально–техническими средствами и экипировкой.

6. При выполнении п. п. 2—5 докладывать в срочном порядке начальнику Восточного направления Абвера, генерал–лейтенанту фон___________________, в штаб–квартиру Абвера, лично адмиралу Канарису.