— Латис у вас? — срывающимся шепотом, не до конца веря в свою удачу, спросила она.

— Кто?

— Ко-кот.

— Большой такой, наглый, пушистый и желтоглазый? — она кивала, подтверждая каждое мое слово. — Колбасу еще очень любит?

Девушка растерянно замерла, таких подробностей о своем питомце она, кажется, не знала. Пока она пыталась решить, может ли ее Латис любить колбасу, объевший меня котяра медленно и важно вышел в коридор, вскользь коснулся моей ноги кончиком гордо задранного хвоста и с дребезжащим урчанием ткнулся головой в ноги оборотницы. Прошелся кругом, обтирая свои бока об ее ноги и не переставая урчать как заводящийся мотор.

Быстро подняв кота на руки, девушка просительно посмотрела на меня:

— Не говорите, пожалуйста, Сверу, что он у вас был.

— Ваш вожак не одобряет присутствие котов в своем доме? — наверное, это было бы логично, он же все-таки волк, а кот — кот. Но все оказалось совсем не так, как я себе это представляла.

— Латиса я случайно нашла две недели назад, — воровато оглядев пустой коридор, предприимчивая оборотница проворно затолкала меня в комнату, упираясь мне в грудь своим недружелюбно настроенным, очень мрачным котом, и закрыла за собой дверь.

Дальше мне пятнадцать минут пришлось слушать душещипательную историю встречи юной, впервые превратившейся рыси, которую, к слову, звали Рала, и харизматичного кота, отъевшегося на деревенских харчах некой зажиточной семьи.

Что оборотница делала вблизи одной из деревень, расположенных не так далеко от пограничья, когда должна была смирять своего зверя в лесу, история умалчивала. Главным было то, что Латис признал в рыси свою новую хозяйку и ушел за ней в лес.

— А Свер велел вернуть его в деревню, — Рала грустно вздохнула, — и наругался еще.

— А ты не вернула, — кивнула я, смирно сидя на своей постели, в то время как девушка занимала единственный в комнате стул. Кот предпочел развалиться на столе.

— Я не смогла.

— Ладно, предположим, я не стану никому ничего рассказывать, но ты же понимаешь, что твой кот в стремлении найти неприятности на свой пушистый хвост, когда-нибудь рискует нарваться на Свера? И тогда его уже ничего не спасет.

— Я что-нибудь придумаю. – горячо заверили меня.

У трагедии этой будет печальный финал, я прямо чувствовала это, но девушку расстраивать не решилась и пообещала хранить ее секрет, пока он сам не выплывет наружу.

Благодаря этому преступному сговору я обрела в деревне еще одну живую душу, которая при случайной встрече на улице дружелюбно мне улыбалась.

Что-то плохое пришло с юга.

Солнце незаметно, но быстро затянуло тучами, по земле, расстилаясь мутным ковром, тянулись влажные щупальца тумана, а воздух стал холодным и колючим, заставляющим ежиться и невольно оглядываться.

— Это что такое? — пробормотала я, медленно поднявшись со скамьи, на которой сидела, прячась в тени дома от солнца. В то время, как Ашша стояла посреди двора, и всего мгновение назад запрокинув голову к небу принимала солнечные ванны.

— Нужно предупредить Свера, — поежившись, змеевица убежала в дом. Никаких объяснений, снисходительных улыбок и заявлений, что это в порядке вещей и так часто бывает.

Происходило что-то нехорошее.

Я не знала что, но видела, как несколько человек, которых непогода застала на улице, поспешили прочь, невольно втягивая головы в плечи и ускоряя шаг, а оборотни, большие и хмурые, наоборот, стекались во двор вожака, в ожидании его слова.

Вжавшись в белую стену, я постаралась стать как можно незаметнее. Предчувствие серьезных неприятностей не отпускало, интуиция требовала бежать в дом и прятаться, но я ее не слушала и стояла на месте, жадно разглядывая сосредоточенные лица оборотней.

Первым на порог вышел Берн, и его озадачили гневными требованиями позвать вожака.

— Ведьмы совсем страх потеряли! — зло прогудели в толпе.

— Тихо! — раскатистый рык Берна оборвал недовольный гул голосов, во дворе воцарилась тяжелая тишина, и именно в этот момент дверь открылась, выпуская Свера.

Вожак вышел.

Я ждала вдохновительного монолога, каких-нибудь слов, объясняющих, что происходит… хотя бы один маленький намек. Но нет, Свер молча спустился с крыльца, глядя куда-то вперед, сквозь оборотней, и те расступались, пропуская его.

Молча и поразительно слаженно они покинули двор, следуя за Свером, туда, где стояла совсем не несокрушимая, но высокая и мощная, бревенчатая стена. Я, идя на поводу у своего любопытства, поспешила за ними, понимая, что мое присутствие никого не обрадует и потому чуть подотстала, чтобы не оказаться замеченной раньше времени.

Когда я только начинала здесь обживаться, то наивно полагала, что стена защищает оборотней лишь с трех сторон, в то время как четвертую они халатно оставили под защитой своей праматери. Многим позже до меня дошло, что все несколько сложнее, чем казалось сначала.

Оборотни просто не ждали нападения с тыла. По южной дороге к ним прибывали только странные люди в темных одеждах, да посыльные соседних князей, периодически прибывавшие с какими-то бумагами и опасливым любопытством – стоит ли еще пограничная деревня, не померли ли все оборотни, не вырвалось ли жуткое, но не имеющее определенного облика зло?

О том, как выглядят выходцы эти лощеные, вызывающие безотчетную брезгливость, самодовольные люди знали прискорбно мало. В соседних княжествах о выходцах рассказывали страшные сказки, в которых от правды остались лишь общие факты, да назидательный страх перед сильным врагом.

* * *

Деревня закупоривала единственный проход в мир, скрепляя сходящиеся у ее границ скалы, что кругом охватывали долину и упирались в каменную стену, возведенную оборотнями и являющуюся искусственным заслоном для выходцев.

О том, что враг может прийти не только из другого мира, я раньше как-то не задумывалась. Как выяснилось, очень зря….

Ворота уже были приоткрыты.

Неясная, но набирающая силу тревога погнала меня ближе, чтобы выглянуть из-за могучих спин и хотя бы попробовать увидеть неприятеля.

Пока оборотни оценивали густоту выползающего из леса тумана, я прокралась следом и, вытягивая шею, опасливо разглядывала темные провалы между застывшими, словно помертвевшими деревьями.

— Яра! — стоило только начать вглядываться в лес, пытаясь понять, правда ли там что-то есть или это воображение играет со мной злую шутку, как меня заметили. — Почему ты здесь?

Свер был зол, Берн мрачен, остальные оборотни просто не рады меня видеть.

— Посмотреть… пришла, — робко пробормотала я, чувствуя себя очень неуютно под тяжелыми взглядами. Лучше бы они все отвернулись и опять туман разглядывали.