— Благодарю вас за хорошее мнение обо мне, миссис Рич. Характеристика, хоть и неверная, зато емкая и краткая. Мерзавец Уайдлер собственной персоной, — представился он Дику.

Дик, тоже в смятенных чувствах от разговора с сестрой, не нашел ничего лучшего чем сказать:

— Дик Салливан, сотрудник Скотленд-Ярда.

— Очень приятно. — Уайдлер саркастически засмеялся и, слегка поклонившись Алекс, добавил: — Желаю счастья.

Клиффорд Уайдлер был не доволен собой. Он все еще находился под впечатлением от встречи с Алекс и не мог сосредоточиться на предстоящем обсуждении кредитной политики банка. Клиффорд никогда бы не согласился ни с чьим мнением, утверждающим, что он, Клиффорд Уайдлер, потеряет голову от ревности, увидев сидящую Алекс рядом с этим полицейским. Спасает своего бродягу? Или нацелилась еще на что-то? Назвала его мерзавцем, а сама готова залезть в постель к любому чудовищу, если это кажется ей нужным. Не возражала же она против отношений с ним, Уайдлером.

Не замечая противоречий в своих рассуждениях, Клиффорд тем самым и себя причислил к чудовищам, которых не гнушалась корыстолюбивая и лживая его «невеста на час». Уайдлер умело раздувал свою злость, взвинчивая ненависть к Алекс до максимального предела.

Все раздражало Уайдлера: сотрудники медленно собирались, мистер Майлз опаздывал, мистер Бредфорд куда-то подевался. Неприятности продолжались. Зачем-то в кабинет вошла Алекс и стала по-хозяйски осматриваться. Клиффорд даже потряс головой, считая ее появление перед его глазами видением своего воспаленного мозга. Наконец появился управляющий банком.

— Извините, джентльмены. Звонил мистер Майлз, он болен. Вместо него будет докладывать миссис Рич. Садитесь, миссис Рич. — Он с подозрением окинул взглядом Алекс, словно не доверяя, что она может заменить шефа кредитного отдела.

Клиффорд неожиданно для себя облегченно вздохнул. В кабинете была живая Алекс, а не ее призрак.

— Господа, — сказал Клиффорд, — давайте приступим. Мы и так задержались сегодня.

Алекс дала себе слово не смотреть на Уайдлера. А что она могла еще сделать? Если она работает здесь, ей придется терпеть его присутствие! Но она постарается не вступать с ним ни в какие личные разговоры. Чек с остатками денег она ему выслала. Их общение закончилось.

Совещание шло полным ходом. Алекс сделала доклад. Отвечала на вопросы. Пока все шло отлично. Уайдлер подводил итоги. Алекс сосредоточила свой взгляд на его руках. Он отодвинул манжет рубашки и слегка постучал пальцем по циферблату золотого «Ролекса», наглядно демонстрируя фактор времени.

И вдруг!.. В поле зрения Алекс попал рваный шрам, проходящий через его запястье. Все ее благие намерения мгновенно рухнули. Предательски защемило сердце. Как ей хотелось лизнуть этот шрам, прижаться к его груди, почувствовать эти руки на своем теле… Алекс судорожно сглотнула подступивший к горлу комок. Ее тело пылало от представленной ею картины. Она плавилась от его воображаемых ласк и сидела ошеломленная тем наплывом ощущений, которые возбудил в ней обнажившийся кусочек его тела, который уж точно было никак нельзя назвать интимным.

— Мечтаете о прибылях? — произнес голос Клиффорда, и Алекс вернулась в леденящую душу реальность.

Она сидела за длинным столом одна, а Клиффорд стоял рядом. Алекс подняла на него глаза, в которых светились любовь и нежность. При виде его блуждающей на губах усмешки взгляд ее стал печальным. Противная ухмылка сползла с лица Уайдлера. Сейчас он выглядел потрясенным. Алекс как сомнамбула медленно поднялась.

Их разделяло несколько дюймов, а кажется, что между ними пролегла пропасть. Как объяснить этому мужчине, что все, что она сделала ему плохого, только стечение обстоятельств, а она ни в чем не виновата? Алекс шагнула к нему, готовая сделать все, что он попросит. Клиффорд протянул к ней руки. Еще мгновение — и она упала бы в его объятия…

В кабинет входит Рейчел.

— Извините, мистер Уайдлер. Это срочно. Миссис Рич, звонит ваша няня. Она стоит у колыбели, не может успокоить ваших детей. Я и не знала, что у вас есть дети.

Алекс впервые видела Рейчел такой взволнованной, она сейчас даже выглядела настоящим человеком, а не блестящим роботом из фильмов про межпланетные путешествия. Но что она хотела сказать, понять было трудно. У нее, Алекс, нет детей. Есть только две собаки, но у них нет и не может быть нянь и колыбелей. Секретарь бредит. По-видимому, мечтала о прекрасном принце, возможно о Клиффорде Уайдлере. И вот результат — обычный телефонный разговор превратился в бред.

— У меня королевская парочка, — пошутила Алекс.

Рейчел удивленно заморгала своими длиннющими ресницами, словно с рекламного ролика о чудодейственных свойствах туши, а Алекс потянулась к телефону, чтобы самой все выяснить.

В трубке звучал взволнованный голос миссис Монрибу. Захлебываясь словами, та твердила о каком-то ребенке, детях, колыбели. Алекс уже хотела повесить трубку, а чуть позднее перезвонить подруге и все выяснить, но после громкого вздоха услышала более или менее связную речь:

— О, Алекс, ты малышка, я нашла тебя одну тогда. Я у колыбели стояла, можно сказать. Я вспомнила только сейчас тебя, ребеночка… Плакала… Приезжай немедленно.

У Алекс остановилось дыхание. Она открывала и закрывала рот, но звуки из него не шли.

— Ты не можешь?

— Нет, нет! — закричала Алекс. Голос ее внезапно прорезался и зазвучал так громко, что мог быть слышен и без телефонной связи. — Еду! Немедленно!

Алекс пулей выскочила из кабинета, как будто боялась, что не успеет и такая тонюсенькая связь с ее прошлым оборвется.

Она так торопилась, что добралась до паба задолго до назначенного времени. Он существовал здесь с незапамятных времен. Менялись его владельцы, но традиции оставались прежними. В «Голове короля» все пахло старой доброй Англией: длинная деревянная стойка, низкий потолок, бочки вместо вертящихся табуретов. Посетителей было немного. Алекс заказала себе эль. Вскоре прибежала взбудораженная миссис Монрибу. Через минуту они обе погрузились в события, имевшие место почти четверть века тому назад.

— Я сначала подумала, что соседи завели щенка. В доме перегородки сделали такие тоненькие, что слышен был каждый звук. Не выдержав постоянного скуления, я пошла выяснять отношения с соседями, — рассказывала миссис Монрибу. — Я звонила, звонила, потом, рассердившись, пнула дверь, и она распахнулась. В квартире никого из взрослых не было. Тебя я нашла на кухне. Забившись в стенной шкаф, ты тихо плакала. Я забрала тебя к себе. Ждала, что вот-вот явится твоя мать. Но никто не приходил, и я позвонила в полицию.

— Меня назвали вашим именем?

— Нет! Ты же не разговаривала! Я перечисляла все женские имена, которые мне приходили в голову. Ты никак не реагировала, а при имени «Алекс» вдруг кивнула. Значит, помнила, как тебя зовут, а сказать не могла.

— Нет, я и сейчас не помню. Я абсолютно ничего не помню, что было до приюта, лишь смутно вспоминаю купание.