пагод и заброшенных буддийских храмов. Горы оказались неожиданно крутыми, а

восхождение по обледеневшим тропам – довольно рискованным. Это с лихвой окупилось захватывающей дух зимней красотой

горных пиков и замерзших водопадов. На одной из вершин мы встретились с местным отшельником и даже были удостоены чести

вместе посидеть и послушать молчание гор. Известные строфы древних поэтов обрели здесь необходимые объемность и звучание.

Нет в небе луны. Словно строки письма

Нигде до ее восхода Начертаны черной тушью

Не брезжит свет. На вороновом крыле:

Но самые сумерки радостны. Гуси, перекликаясь, летят

Осенняя ночь в горах. Во мраке вечернего неба.

Сайге. Горная хижина. Перевод В.Марковой

Десять лет назад мы с Костей ездили на международную конференцию в Киев. И в выдавшийся свободный день посетили Киево-

Печерскую Лавру. Большая часть экспозиций и храмов была закрыта для посетителей, и весь день мы провели, гуляя по огромному

парку Лавры. Повезло с осенней погодой – парк стоял в торжественном красно-золотом облачении. По прошествии лет я совсем не

помню происходившее на конференции, но до сих пор остро ощущаю Присутствие и Благость, пронизывающие эти святые места.

Совершенно новые для меня ощущения воспринял и разделил Костя. Для него ничего удивительного в этих чувствах не было, кроме,

наверное, осознания величия и красоты самого Творения. Я и потом, уже без Кости, приезжал в Лавру, но, увы:

И все же, какая она, эта исполненная жизненная мудрость?

Записано мной по памяти: "Как я провел вчерашний день: встал, позавтракал, поехал на работу, вернулся домой, поужинал, писал

статью, лег спать, спал без сновидений".

Руководитель, учитель, коллега, друг, брат.

Костя ушел, но с нами живы его свет, улыбка, мудрость.

Легче гусиного пуха

Жизнь улетает:

Снежное утро.

Катаока Такафуса. Перевод Дм.Серебрякова.