— Тебе нет, а я иначе не умею. Один раз в восемнадцать лет попробовала, потом долгие годы жалела.

— Но я ж тебе не Басманского предлагаю.

Ладони на моей спине буквально впились в кожу. Леха словно расплющить меня на себе хотел.

— Леш, ты гораздо хуже. Ты самый опасный вариант. Побочные эффекты непредсказуемы. И жить с ними придется самой. Как-то…

Дрянная постановка с дешевым коньяком все же совсем повредили мне мозг. Правда перла наружу. Пожалуй, это был самый болезненный и откровенный наш разговор за все годы.

Жалко, что поумнела до него я лишь сейчас, а не шесть лет назад и не двенадцать. Тогда Лешка еще не стал таким чужим. Тогда еще можно было рвануть следом, разогнать бабский цветник вокруг и остаться рядом.

Тогда я еще не превратилась в неплохой вариант для романа на три недели.

— Знаешь, Полька, мне кажется, это все туфта, — прозвучало со злостью.

— Знала, что ты меня поймешь. — Я уже привычно вырвалась из объятий. На этот раз, кстати, никто и не держал. — Спасибо за спектакль, за билеты. И вообще спасибо.

— Поль… — Леха потер лицо, словно стирал с себя что-то. — Я бы сделал и больше. Для тебя…

Пока он не сболтнул что-нибудь лишнее, я прижала палец к его губам.

Боже, какой красивый! Самый красивый мужчина из всех, кого встречала. И ведь всего в нем было сполна. И внешности, и ума, и смелости. И фиг я где найду такого другого….

«Идеальный носитель генофонда», — неожиданно вспомнились бабушкины слова.

Она, конечно же, имела в виду Шона Коннери. Это был единственный представитель мужского пола, к которому ее не ревновал мой суровый дед. А я на миг представила другого. Маленького, сладкого, похожего один в один на единственного мужчину, которого я когда-либо любила.

— Леш, кое-что для меня ты можешь сделать…

Идея пришла внезапно. Пьяный неотдохнувший мозг дозрел до нее за пару секунд и тут же поспешил поделиться с миром, пока меня не отпустила волшебная сила коньяка.

— Что? — Крамер оживился. Прежний огонь в глазах вспыхнул с новой силой, и руки вернулись ко мне на талию.

— Ты только не отказывайся сразу… — Губы внезапно пересохли. Пришлось их облизать. — Не уверена, что за три недели получится все организовать… Но… Да что ж это такое?! — Во рту целая Сахара образовалась. Язык прилипал к небу, губы не слушались.

Чтобы закончить фразу, пришлось забрать у Лехи бутылку воды. Вылить в себя остатки. И, пока снова не напала сухость, выдать свою просьбу одной фразой.

Леха

Мой план работал как часы. Позади был первый акт спектакля. Прямо передо мной на высоченных шпильках и в платье стояла пьяненькая Полина. И впереди ждали новые акты… много, потных, жарких, на смятых простынях и до победного конца.

Во всяком случае, именно так мое воображение рисовало ближайшее будущее. Но Поля прижала свои тонкие пальчики к моим губам, а потом выдала такое… Ух, у меня аж дыхание перехватило, а между ног все опало и скукожилось.

— Что? — незнакомым осипшим голосом переспросил я.

Мозг еще надеялся на слуховую галлюцинацию. От шока даже уши заложило.

— Ты в ресторане хвалился, что здоров. Так что никаких проблем, думаю, не возникнет, — не замечая моего шока, продолжила бессердечная пьяная женщина. — Анализы возьмут быстро. Материал — тоже. С мужчинами всегда проще.

— По-о-оль… Это ты сейчас так пошутила?

Хотелось присесть. Еще сигарету и — фиг с ней, с завязкой — бутылку коньяка.

— Нет, ну правда, ты ведь не женат. Семьей тоже обзаводиться пока не намерен… Как я поняла. А с моей стороны никаких требований не будет. Ни на имущество, ни на алименты. Идеальный вариант. К тому же живем в разных странах и никак не пересекаемся.

— Поля! — пришлось ее встряхнуть.

— Если нужно, я отказ в письменной форме напишу и у нотариуса заверю. — Эта безумная подняла на меня взгляд. Сфокусировалась и растерянно улыбнулась. — Так ты согласен?

Лучше б она мне по шарам зарядила. Вот этими самыми шикарными коленями, на которые я мысленно уже несколько раз передернул.

Черт… да хоть туфлями. Все было бы гуманнее, чем Полькино предложение.

— Леш, ты ничего не теряешь. Так, пару капель спермы. Сейчас такие технологии, что много не нужно. Один раз сдашь, и будешь свободен.

Зеленоглазая ведьма погладила меня по груди. Как кошка. Ласковая, домашняя. Самое обманчивое существо на свете.

— Полька, у меня после твоего предложения теперь месяц не встанет.

Я смял бутылку из-под воды и точным броском закинул ее в мусорку метров в десяти от нас. Не промахнулся. Снайпер, бляха муха! Стрелок!

— Прости, что вывалила на тебя все так сразу, без подготовки.

Нахалка даже виноватое выражение правдоподобно сыграть не смогла. Благо больше не отшатывалась и не вырывалась. Стояла рядом. Острыми сосками дыры мне прямо в сердце буравила. Коньячным дыханием душу травила.

— Но у меня ведь ситуация почти как у тебя. — Полька доверчиво взяла мою правую руку в свою. — Тридцать один год. Не замужем, и снова туда не собираюсь. Квартира есть. Сбережения хоть и небольшие, но имеются. Подрабатывать переводами смогу и дома. А на котов и собак аллергия.

— А ребенок — это альтернатива? Зашибись!

Ведьма моя глаза закрыла. Вздохнула. Тяжело так, со стоном.

— Я очень хочу малыша. Не представляешь даже, как это больно — на чужих смотреть и понимать, что свой не светит. Что с моим образом жизни это или под какого-нибудь Григория с сайта знакомства ложиться, или ЭКО из банка спермы. От постороннего человека, который неизвестно какими генами наградит моего малыша.

— И ты решила, что я отличный кандидат на отцовство… — Я мысленно записал себе в закладки узнать, что за Григорий.

— На донорство, — быстро поправила эта несносная женщина.

Нет, удар по яйцам все же был бы слаб. Лучше бы Поля свинцом в мозг зарядила.

Несмотря на роскошную взрослую оболочку, она осталась для меня прежней. Молодой, дикой, влюбленной в свой английский и не замечающей ничего кроме учебников.

Ради той я готов был ломать хребты соперникам и торговать душой. Тогда это казалось естественным. Моя девчонка. Никому не отдам. Сейчас тоже было несложно и даже в кайф.

Но подоить себя в стаканчик… Сдрочить, чтобы потом в ее животе рос второй я или она… Мозг отказывался воспринимать такой поворот в моем гениальном плане. Это даже не прокол, а Марианская впадина.