– До взрыва осталось 4 часа. Взрыв переносится на час раньше, на 7 утра.

Время пролетело быстро, словно миг. Наконец все находящиеся в блиндаже услышали команду «Ноль!» и прильнули к наблюдательным амбразурам. Сквозь толстые защитные очки ударил мощный пучок света, всех слегка тряхнуло, а в ушах послышался гул, похожий на приземистый раскат грома. Через несколько мгновений возник огромный ядерный гриб во всей своей красе, медленно поднимающийся ввысь, прямо в голубое небо. Кто-то радостно крикнул:

– Свершилось!

Все начали, обнимаясь, поздравлять друг друга и кричать «Ура!».

Испытание первой советской ядерной бомбы прошло успешно. Её мощность в тротиловом эквиваленте составила около 22 килотонн.

– Не меньше, чем у американцев, – сказал Курчатов и улыбнулся.

Официально о создании советской атомной бомбы всему миру Правительство СССР сообщать не стало, зато поздравить учёных-физиков и всех причастных к этому успеху советских людей в Кремле не забыли. На этом мероприятии присутствовал сам товарищ Сталин. 29 октября 1949 года он подписал закрытое Постановление Совета Министров СССР о поощрении особо отличившихся участников работ во главе с И.В. Курчатовым.

Государственные награды и поощрения включали в себя:

– присвоение званий Героев Социалистического Труда;

– присвоение званий лауреатов Сталинской премии 1-й степени с выделением им на безвозмездной основе загородных дач;

– премирование крупной денежной суммой;

– премирование машинами «ЗИС-110» или «Победа».

При этом всем награждённым было предоставлено право на обучение своих детей в любых учебных заведениях страны за счёт государства, а также (пожизненно для награждённых, их жён и до совершеннолетия их детей) право на бесплатный проезд неограниченное число раз железнодорожным, водным и воздушным транспортом в пределах СССР (это право потом отменил Хрущёв).

Два участника работ по созданию советской атомной бомбы, а именно Игорь Курчатов и Лаврентий Берия, были отмечены особо – им было присвоено звание «Почётный гражданин СССР», которое, как оказалось впоследствии, было первым и единственным случаем такого поощрения в истории Советского Союза. В дальнейшем это звание никому не присуждалось.

Следует особо подчеркнуть, что эти люди, а также тысячи других участников создания первой советской атомной бомбы заслужили поощрения и благодарности за свой героический труд в тяжёлые военные и послевоенные годы.

Известно, что школа учёных-физиков Советского Союза ещё до начала Второй мировой войны считалась одной из лучших в мире. При этом, в отличие от немцев и американцев, все свои открытия и практические достижения в области получения огромной энергии в результате деления и синтеза некоторых ядерно-активных элементов наши учёные стремились использовать в мирных целях, на благо всего человечества. Примеры есть, и их достаточно.

Важное открытие, связанное с самопроизвольным делением урана, в 1940 году сделали два советских физика – К.А. Петржак и Г.Н. Флёров, а Ю.Б. Харитон и Я.Б. Зельдович определили условия прохождения непрерывности деления ядер, т. е. его цепной характер.

Огромную роль для объединения советских учёных-атомщиков сыграла Всесоюзная конференция по физике атомного ядра, которая состоялась в ноябре 1940 года в Москве. В её работе приняли участие более 200 специалистов, и было представлено около 50 научных докладов. Основной стала тема, связанная с теорией сил, действующих между частицами, из которых состоит ядро. С интересными и важными заявлениями по данной тематике выступили член-корреспондент Академии наук СССР Игорь Тамм и профессор Лев Ландау.

На этой конференции прозвучал также доклад молодого перспективного учёного Игоря Васильевича Курчатова о развитии ядерной физики на тот период времени. Он отметил: «Советская наука сделала много открытий и доказала, что способна самостоятельно решать сложные задачи, стоящие перед ядерной физикой».

Из этого следует, что к началу Великой Отечественной войны с фашистской Германией советские учёные вплотную подошли к решению сложнейшей задачи по высвобождению и использованию ядерной энергии. Однако война стала тормозом на пути проведения ядерных исследований. Многие физические лаборатории во время эвакуации были переведены вглубь страны, а их сотрудники либо ушли на фронт защищать Родину, либо переключились на работы, связанные с военной промышленностью. Так, например, Игорь Курчатов и Анатолий Александров попали на Черноморский флот, где занимались разработкой способа защиты кораблей от подрыва на немецких неконтактных минах. В различных частях Советской Армии (военно-воздушных силах, артиллерии и пехоте) служили будущие сотрудники Игоря Курчатова.

В 1942 году некоторым советским физикам пришлось вернуться к своей научной деятельности и возобновить исследования, поскольку руководство партии и страны уже располагало информацией о том, что в Германии и США в условиях особой секретности ведутся срочные работы по созданию нового сверхмощного оружия. Знали об этом и некоторые наши физики. Дело дошло до того, что Флёров Н.Г. написал письмо в Государственный комитет обороны с просьбой «не теряя времени делать ядерную бомбу».

Курчатов в это время болел, и к Верховному на ковёр были вызваны Иоффе и Вернадский. После краткой беседы Сталин с возмущением спросил:

– Как же это так? Младший лейтенант на фронте смог почувствовать опасность для страны, а вы, академики, нет?!

Досталось и товарищу Молотову, который в то время курировал работы по ядерной тематике. Назревал скандал…

В апреле 1942 года Вячеслав Молотов пригласил к себе наркома химической промышленности Первухина М.Г., который одновременно занимал пост заместителя председателя Совнаркома. Молотов достал из сейфа пухлую папку с докладами советских разведчиков о работах над атомной бомбой за рубежом.

– Почитайте сами, – сказал он, – и при необходимости привлеките для анализа крупных учёных-ядерщиков.

Перед уходом наркома напомнил:

– Это поручение товарища Сталина.

Первухин, ознакомившись с материалами внешней разведки СССР, понял, что дело серьёзное и без учёных мужей здесь не обойтись. В состав группы анализа вошли известные специалисты – Иоффе, Капица, Вернадский и Хлопин. Результат их работы был сформулирован кратко и состоял из двух пунктов:

1) для создания советской атомной бомбы нужен единый мощный научно-производственный комплекс с единым руководством;

2) работу надо начинать немедленно.

Сразу же встал вопрос о руководителе атомного проекта. Все понимали, что он должен быть не столько именитым, сколько молодым, энергичным, решительным и обязательно специалистом по атомному ядру. В то время такими качествами обладали Алиханов, Курчатов, Синельников, Лейпунский.

Решение этого важного для страны вопроса Сталин взял в свои руки. Во время дискуссии с приглашёнными членами Политбюро ЦК ВКП(б) и специалистами Совета Министров СССР он настоял на том, что кроме вышеперечисленных достоинств руководитель атомного проекта должен обладать ещё и отличными организаторскими способностями.

Выбор пал на члена-корреспондента Академии наук СССР Игоря Васильевича Курчатова. На следующий день он был приглашён в Кремль: важные дела Сталин не любил откладывать в долгий ящик. После короткого делового разговора вопрос о назначении Курчатова руководителем советского атомного