«А ведь он так и не понял, кто я. Не догадался, что я – из соседнего подъезда! И чья я дочь…»

Они спустились в лифте, молча вышли во двор.

– Все, спасибо. Мне вон туда, – она указала рукой на свой подъезд.

– Зачем – туда?

– Я там живу.

– Ты?.. Давно?!

– С рождения.

Харитонов взял ее за плечи, развернул к себе. Вгляделся в ее лицо.

– Ты шутишь, – холодно произнес он. – Почему ты такая, а? Почему?.. – Он слегка встряхнул Агнию за плечи.

Сверху стукнула балконная дверь.

– Агния! – раздался резкий голос отца.

Харитонов поднял голову, увидел на балконе четвертого этажа Морозова Бориса Николаевича.

– Агния, ты что там делаешь? Григорий, отпусти мою дочь! Агния, быстро домой, я сказал.

Снова хлопнула балконная дверь – отец вернулся в комнату.

– Агния… ну да, Агния… – пробормотал Харитонов, отпуская ее. – А я все не могу понять – вроде знакомое лицо… Еще вчера голову ломал! Как будто лицо из снов, знаешь? Снилось, снилось, а потом раз – увидел наяву… Дежавю! А это ты, Агния. Моя соседка. Это имя знакомое! Но у тебя вроде какая-то другая прическа раньше была, да?

– Да. Я с косой ходила. Но это все неважно.

– Так ты… Сколько же тебе лет? – прищурился он.

– Тридцать четыре, – без всякого выражения произнесла Агния. – Но выгляжу моложе, правда?

– О-о… И что теперь? – решительно произнес Харитонов. – Что мне делать?

– Ничего. Забудь.

– Забудешь такое!

– А ты забудь, – упрямо повторила Агния.

– Послушай… – Он опять схватил ее за рукав.

– Пусти. Если отец увидит…

– Да мне на твоего отца… Агния, мы не договорили.

– Нам не о чем говорить! Забудь, пожалуйста! – взмолилась Агния.

И в этот момент из подъезда выскочил отец, в одном костюме, без пальто.

Агния знала, что, когда отец налетает вот так стремительно, как коршун, – мирного исхода не жди. Сейчас отец набросится на Григория, будет скандал, мордобой, ужас… А потом достанется и ей, Агнии, – за то, что наговорила гадостей Полине.

– Пусти мою дочь! – Борис Николаевич рванул Агнию на себя и стремительно поволок обратно к подъезду. – Я тебе сказал – иди домой, ты что, оглохла?..

– Папа!

«С Харитоновым отец разбираться не стал… – машинально подумала Агния. – Значит, он только на меня злится. Ой, что будет…» – от тоскливого страха даже замутило.

В лифте ехали молча. Отец тяжело дышал, играл желваками.

– Что ему от тебя надо? – едва они вошли в квартиру и за ними захлопнулась дверь, спросил отец.

– Просто… Мы же соседи… – тихо ответила Агния.

– М…к он, а не сосед, – резко произнес отец. Он иногда позволял себе подобные выражения при дочери. – Не смей к нему даже приближаться, ты слышишь!

– Хорошо, папа.

«Почему он не спрашивает о Полине?»

Отец вдруг моментально успокоился, как это обычно с ним бывало.

– Ты даже не представляешь, насколько это страшный человек, – мрачно, но уже без бешенства в голосе повторил Борис Николаевич.

– Почему? – робко спросила Агния. Она не верила своему счастью – отец даже не вспомнил о Полине. Значит, невеста ему ничего не рассказала! Или – еще не рассказала? «А может быть, и не станет рассказывать! – догадалась Агния. – Потому что это правда – то, что она выходит за отца ради денег… И еще она насчет какой-то Киры проболталась! Точно-точно!» Эта мысль заставила Агнию вздохнуть свободней – с души словно камень свалился.

– Он выродок. Убийца, – отрывисто произнес отец.

– Харитонов – убийца? – растерялась Агния.

– А ты не знала? Господи, Агния, дитя природы… Ты вообще отдаешь себе отчет, в каком мире живешь? Ты хоть иногда смотришь по сторонам?..

– Если Григорий Харитонов – убийца, то почему он на свободе?

– А то нашего правосудия не знаешь… – презрительно усмехнулся отец.

– Но он доктор…

– А что, доктор не может быть убийцей? Что у нас на обед, кстати?

Агния пошла на кухню. Отец – за ней. Пока она хлопотала у плиты, отец уже совершенно спокойно стал рассказывать:

– Это давно было, странно, что ты не помнишь… Ты еще в школе училась, кажется. У Харитонова была девушка, Марина. Она жила в нашем доме, в том же подъезде, что и Харитонов, только на первом этаже… Ты помнишь Марину?

– Марину? Н-нет…

Агния никогда особой общительностью не отличалась. Да и разве запомнишь всех, кто жил в их большом доме?..

– Такая эффектная, с зелеными глазищами, гривой волос золотых, вьющихся… Ноги от ушей, грудь… Все при ней. Очень породистая девица! Мать у нее была еще алкоголичка…

– И что? – Налив в тарелку суп, Агния поставила ее на стол. – Приятного аппетита, папа.

– Спасибо… Так вот, Марина была девушкой Харитонова. И она загуляла. У нее появился кто-то еще. И Григорий ее кокнул. Из ревности.

Агния едва не уронила тарелку со вторым, которую она только что вытащила из микроволновки. Мысль о том, что она сегодня была близка с убийцей, что ее первым мужчиной оказался убийца, потрясла Агнию.

– Почему же его не посадили? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Потому что он сумел отмазаться, гад, – улыбнулся отец. – Нет-нет, хлеба не надо… Темное дело. Я не вникал, но Харитонова так и не посадили, да… И все-таки это он убил Марину. Не люблю быть голословным и вообще делать беспочвенные предположения… Но он убил. Это очевидно.

– А… как он ее убил?

Отец отодвинул пустую тарелку. Агния в этот момент варила в турке кофе.

– Я не помню. Давно было. И какая разница? – холодно произнес он. – Ты мало криминальной хроники смотрела?

– Я вообще ее не смотрю! – испугалась Агния.

– И слава богу. Какая разница, как Харитонов убил Марину, как ему удалось отмазаться… Главное – ты не должна с ним общаться. Он – урод. Я не хочу, чтобы моя дочь общалась с уродом. Всё, – отец стукнул кулаком по столу, словно поставил точку в конце этого разговора.

– Папа, я сегодня видела Полину…

– Я в курсе. Она мне сказала, что вы обедали вместе.

Агния вздрогнула. Но продолжения, которого в глубине души все же продолжала ожидать Агния («Как ты могла, ты что такое Полине наговорила, совсем спятила, жаба-ага!») – не последовало.

– Папа… я тебя поздравляю, – Агния поставила на стол перед отцом чашку с кофе. – С грядущей свадьбой…