– Теперь пойдем, сахиб, в дацане ждут нас! – С этими словами проводник легко, словно по обычной тропе, пошел по плетеному мосту.

Шеффер оглядел своих людей. Они устали до последней степени, но зрелище уютного дома на другой стороне ущелья придало им новые силы. Даже Шульц немного приободрился. Там, на той стороне, было тепло очага, еда, отдых…

Но до монастыря еще нужно было дойти.

Шеффер пошел по мосту первым, чтобы показать своим спутникам пример. Веревочный мост раскачивался под ногами, внизу, глубоко под ним, летали орлы, к обрыву прилепилось небольшое облачко. Голова кружилась от вида бездны, но Шеффер собрал всю волю в кулак и шел вперед, не показывая страха.

Двадцать шагов… еще двадцать…

Веревочный мост ходил ходуном.

Вернуться? Нет, он прошел больше половины пути, до дацана осталось уже меньше, чем до скального балкона.

Еще двадцать шагов…

Наконец Шеффер ступил на другую сторону ущелья, где его поджидал проводник. Ему хотелось упасть на твердую землю и забыть все на свете, но нужно было проследить за переправой остальных членов экспедиции.

Шеффер повернулся к ним лицом и помахал рукой.

Его спутники один за другим перешли через пропасть.

Последним шел Шульц. Точнее, не шел, а едва полз и на середине пути остановился. В глазах Шульца застыл ужас, мост под его ногами раскачивался…

Шеффер оглянулся на своих спутников и снова шагнул на мост. Наверняка мост не был рассчитан на двоих, особенно на таких крупных, рослых мужчин, как Шульц и Шеффер. Но должен же у него быть какой-то запас прочности! Тибетцы знают толк в плетеных мостах…

Стараясь не смотреть под ноги, Шеффер дошел до Шульца и взял его за руку. Лицо Шульца было белым от ужаса, губы тряслись, глаза едва не вылезали из орбит.

Шеффер сжал его руку и проговорил твердым, решительным голосом:

– Возьми себя в руки! Вспомни, что ты мужчина, настоящий мужчина!

Шульц что-то невнятно пробормотал и сделал шаг вперед… еще один шаг, и еще…

Шеффер вел его за руку, как малого ребенка, стараясь не думать о пропасти под ногами.

Еще шаг, и еще…

Шульц все это время что-то бормотал. Шеффер думал, что тот молится.

Еще один шаг, и еще…

До конца моста осталось совсем немного.

И в этот момент Шеффер, наконец, расслышал, что говорит Шульц.

– Прости меня, Эрнст… прости… я не хотел… – монотонно повторял тот раз за разом.

– О чем ты? – устало переспросил Шеффер. Он думал, что энтомолог просит прощения за свою трусость, за то, что заставил начальника экспедиции возвращаться за ним, второй раз рисковать жизнью. – Не кори себя. Многие боятся высоты.

– При чем здесь высота? Они заставили меня…

– Они? О ком ты говоришь? Кто такие они?

– Гесс… Гесс и Гиммлер… они вынудили меня… они мне угрожали…

– О чем ты?

В эту секунду оба ступили на твердую землю.

– О чем ты говорил? К чему принудили тебя Гесс и Гиммлер? – спросил Шеффер, крепче сжав руку энтомолога.

– Что? – Шульц встряхнул головой и широко открыл глаза, словно только сейчас проснулся. Лицо его порозовело.

– О чем ты только что говорил? За что просил у меня прощения?

– Не знаю… тебе послышалось… я просто молился…

Шеффер подозрительно посмотрел на энтомолога, но не стал настаивать. Тот явно был не в себе.

Они стояли перед резными воротами, на которых были изображены два демона-хранителя дацана – жуткие, ярко раскрашенные оскаленные морды с развевающимися гривами.

Проводник-тибетец подошел к воротам, ударил в них тяжелой деревянной колотушкой, и они тут же открылись. Появился молодой монах в шафрановой тоге и черной шелковой шапке на выбритой загорелой голове. Церемонно поклонившись путникам, он проговорил что-то на незнакомом Шефферу языке.

Проводник тут же перевел:

– Лама сказал, что они ждали нас, и возблагодарил духов, которые невредимыми довели нас до обители.

– Ждали? – удивленно переспросил Шеффер. – Откуда они могли знать о нашем приходе?

– Духи гор заранее предупредили их. А теперь пойдемте, святой настоятель хочет вас видеть.

Раздался гулкий, протяжный звук гонга, ворота дацана раскрылись шире, и молодой лама провел гостей внутрь.

На следующее утро Надежда подошла к огромному зданию торгового центра.

На стеклянной стене плясали огромные разноцветные буквы: «Лимпопо». Перед входом в здание выстроилась забавная скульптурная группа – гиппопотам в шортах и тропическом шлеме, зебра в тельняшке и жираф в солнцезащитных очках.

Надежда Николаевна вошла внутрь, нашла план комплекса и отправилась на третий этаж, где, согласно этому плану, находился развлекательный центр «Сансара».

Поднявшись на эскалаторе, она оказалась перед огромными полукруглыми воротами, украшенными сложными геометрическими узорами, которые ей напомнили фотографию злополучного пазла. Рисунки на воротах непрерывно двигались, переливались и вспыхивали всеми цветами радуги.

Рядом с воротами находилось маленькое окошечко кассы, а сразу за ними – несколько турникетов.

Надежда подошла к кассе:

– Один билет, пожалуйста.

– Вам какой?

– А какие бывают?

– Ну, разного уровня сервиса… опять же, бывают льготные…

– Ну, вот у меня есть такая карточка… – и Надежда показала кассиру карточку Михаила.

При этом она заметно волновалась – кто его знает, что это за карточка? Вдруг именная, и ее сейчас задержат за присвоение чужого документа! Ну, не задержат, конечно, но карточку отберут. А Надежда скажет, что нашла ее на дороге, так и вывернется. И вообще, надоело бояться!

Она приветливо улыбнулась кассирше.

И ничего не случилось.

– О, так вы – ВИП-клиент! – с уважением проговорила кассирша и выдала Надежде яркий глянцевый картонный билет.

– И что с ним делать?

– Как – что? – удивленно переспросила кассирша. – Поднесете билет к турникету и пройдете внутрь, там вас направят куда нужно.

Надежда взяла билет, подошла к турникету и поднесла билет к считывающему устройству. На табло загорелась зеленая стрелка, турникет открылся, за ним оказалась бегущая дорожка эскалатора. Надежда встала на ступеньку, и эскалатор поехал вниз. Спустившись примерно на один этаж, Надежда оказалась в небольшой, ярко освещенной комнате без окон и дверей, посреди которой стояла маленькая одноместная тележка вроде тех электрических машинок, которые ездят на детских автодромах.