– Так вот что тебя гложет?! Тебе просто до смерти хочется убраться из Пайдмонт-Спрингс?!

Ее взгляд стал ледяным.

– Нет, Райан. Меня гложет совсем другое. Я до смерти устала ждать тебя!

Райан смотрел, как она уходит, чувствуя настоящую горечь в душе.

Движение на дорогах было чрезвычайно оживленным, когда Эми ехала в Денвер. Она припарковалась в центре города, примерно в миле от «Зеленого попугая», затем прошлась до рынка на Шестнадцатой улице и села в автобус. Поездка предполагалась для того, чтобы затруднить установление ее личности. Вполне вероятно, отец Райана никому не оставил ее имени и адреса, унеся их с собой в могилу. И Эми вовсе не хотелось, чтобы Райан узнал, кто она и откуда, просто взглянув на номер машины.

Она очень нервничала, готовясь к встрече с Райаном. Вот если бы у нее был друг в правоохранительных органах, который проверил бы все семейство Даффи на наличие судимостей или чего-нибудь вроде этого… Просто чтобы убедиться, что деньги чистые. Но друга не было. Шпионить тоже не имело смысла. Она знала это по собственному супружескому опыту. Несколько недель вопросов «как бы невзначай» только усугубили ситуацию. Ответ последовал только тогда, когда она без обиняков спросила: «Ты все это время трахал другую женщину?!» Никаких эвфемизмов вроде «встречаешься с кем-то», или «завел роман», или «изменяешь мне». Конечно, было по-настоящему больно слышать правду. Но именно так она все узнала.

Прямой подход, без обиняков. В таких делах по-другому нельзя.

Она вышла из автобуса на площади Лаример, славящейся истинно викторианской архитектурой. Несмотря на решительные протесты со стороны защитников памятников архитектуры, всю площадь уже изрыли бульдозерами, готовясь к строительству высотного здания из стали и стекла. Небоскребы появились здесь в те времена, когда под словом «Денвер» подразумевалась нефть, а по телевизору крутили «Династию». Но Лаример до сих пор оставалась площадью магазинов готовой одежды, кафе, небольших концертных залов и уютных кирпичных домиков.

На углу располагалось кафе «Зеленый попугай», бывший аптечный магазин, появившийся здесь больше ста лет назад. С потолка свисала большая медная люстра, пол был замощен старым кирпичом в духе Чикаго, цветущие орхидеи украшали каждый столик из металла. Пенящиеся фонтанчики и обилие зелени позволяли посетителям чувствовать себя на лоне природы. Над столиками возвышались огромные проволочные клетки (некоторые высотой в пятнадцать футов), заселенные экзотическими птицами.

Эми взглянула на свое отражение в витрине кафе. Она тщательно подбирала наряд. Ничего сексуального. Ей вовсе не хотелось, чтобы Райан думал, что его отец отправил деньги молодой любовнице. На ней был костюм цвета морской волны, блузка персикового оттенка, туфли на двухдюймовом каблуке. Никаких сверкающих драгоценностей, только искусственный жемчуг на шее и подходящие к нему серьги. Скромно и деловито. Эми вошла в кафе и остановилась у таблички с надписью «Подождите здесь, и Вам предложат столик».

– Могу я вам помочь? – к ней подошла официантка.

– Да. У меня назначена встреча на четыре часа. Его зовут Райан Даффи.

Официантка посмотрела в свой блокнот.

– Да, доктор Даффи здесь. Он сказал, что ожидает кого-то. Прошу вас.

Значит, он все-таки пришел.

Большинство столиков были заняты. Те, кто шел с работы, уже начали выстраиваться в очередь у стойки за пивом и кофе. Официантка провела Эми к столику у окна, из-за которого поднялся мужчина. Он был моложе, чем она предполагала. И привлекательнее. Симпатичный доктор. «Грэм бы сейчас прыгала до потолка от радости».

– Доктор Даффи? – спросила она, приближаясь к столику.

Они обменялись рукопожатием.

– Точно. А вы, должно быть…

Она медлила. Не называть фамилию!

– Зовите меня Эми.

– Хорошо, Эми. – Он не стал уточнять. – Присаживайтесь.

Официантка вернулась, когда они уселись друг против друга.

– Что будете заказывать? – спросила она.

– Капуччино без кофеина.

– Вы, сэр?

Райан задумался.

– Мне просто кофе.

– Мы можем предложить более двухсот сортов…

– Выберите любой. Удивите меня.

Официантка закатила глаза, черкнула что-то в блокноте и удалилась.

Эми смотрела на Райана. Он действительно был красив.

– Что-то не так? – спросил он.

Эми залилась краской, поняв, что ее поймали.

– Извините. Просто вы не похожи на доктора из провинциального городка. В моем представлении.

– Хм… просто я никогда не курю свою трубку за пределами Пайдмонт-Спрингс!

Эми кивнула и улыбнулась, давая понять, что оценила иронию.

– Так или иначе, спасибо, что пришли, доктор.

– Зовите меня Райан. И не стоит благодарности. Мне и самому очень любопытно, что это за подарок, о котором вы говорили.

– Тогда я сразу перейду к делу. Как я уже говорила, мне доставили посылку. Когда я разорвала упаковку, под ней оказалась коробка из-под глиняного горшка. Ни адреса, ни записки внутри не было. Я нашла серийный номер горшка и узнала, что он был куплен женщиной по имени Джанетт Даффи.

– Это имя моей мамы.

– У нее есть глиняный горшок?

Райан хохотнул, вспоминая горы посуды на обеде после похорон.

– Можете не сомневаться, есть.

– Горшок от «Джемко»?

– Ну да. Мы вместе с отцом покупали его маме.

Эми кивнула:

– Хорошо. В общем, я открыла коробку.

– Полагаю, горшка в ней не оказалось.

– Нет. – Ее лицо посерьезнело. – Там были деньги. Тысяча долларов. – Эми внимательно разглядывала его лицо. Она чувствовала себя лгуньей, но ведь она не врала в прямом смысле слова. В коробке была тысяча долларов. Только, кроме этой одной тысячи, там находилось еще сто девяносто девять. Но не стоило говорить об этом сейчас.

– Тысяча долларов?

– Я не знаю, послал ли деньги ваш отец или это сделала ваша мать. И в том, и в другом случае я не хотела беспокоить ее, ведь ваш отец только что скончался. Поэтому я позвонила вам. Если честно, я не знаю, что делать.

– Оставьте деньги себе.

Эми была захвачена врасплох таким ответом:

– И никаких вопросов?

– Я не могу представить, чтобы моя мать послала вам деньги. Следовательно, это сделал отец. Очевидно, хотел, чтобы деньги были у вас. Может, вы его не знаете, но когда-то сделали для него что-то хорошее, или же он по какой-то причине чувствовал себя виноватым перед вами. Мой отец был добрым человеком. Неудивительно, что он послал деньги такой милой женщине, как вы. Господи, да я не удивлюсь, если отец послал деньги многим людям, когда узнал, что смертельно болен!