Она встала пошатываясь, глядя на него, как смотрели в Тротане - сотвращением.

Когда она начала отступать, он сказал:-Alton, ara.Ну же, женщина. Но она не говорила на демонском.

Черт побери, здесь было небезопасно для нее . В этом мире существовалитысячи различных опасностей, тварей, и к тому же толпы других бродячих демонов.Он провел рукой по лицу, затем попытался говорить на латыни.

Низким голосом она ответила на английском. Он слышал ее речь ранее, но непонимал, что она говорила на языке проклятом в этом месте. Язык, который я училеще мальчиком по воле моего хозяина, назойливого бормотавшего в мое ухо....

Еще Вайсрой пытался вынудить Малькома говорить. Отчаянно желавший иметьменьше общего с вампирами, Мальком заставил себя забыть тот язык навсегда.

Как бы Вайсрою пришлось по вкусу, что женщина Малькома говорит на нем!

- Alton! - Он еще раз приказал ей подойти к нему.

Удивительно, но она задрала подбородок и подняла здоровую руку внепристойном жесте.

Он понял это. Распутные женщины часто происходили из низших классов. Она дажемогла быть рабыней, учитывая ошейник на шее и ее провокационную одежду.

Но все остальное в ней указывало на благородное происхождение. С первоговзгляда было видно, что ее платье довольно необычное, а ее замысловатые сапогииз отличной кожи. На руке - большое, украшенное драгоценными камнями кольцо, впроколотых ушах тоже украшения. Он знал, что она носила шелк, один из самыхценных товаров в Обливионе.

Она снова заговорила, резко. Хотя он не понимал слов, но различал тон. Онатолько что отдала ему приказ. Определенно не рабыня.

Если она знатного происхождения, то думает что может приказывать ему? Демонпобуждал завладеть своей парой, прижать её к себе.

Он смутно понимал, что она начала тяжело дышать. Ее зеленые радужки вдругзамерцали точечками света, как будто лучи исходили из глаз. Ее облик был полонагрессии, пухлые губы оскалились, демонстрируя небольшие белые зубы. Но когдаона заговорила, то словно замурлыкала, эти звуки навсегда останутся в егопамяти.

Он узнал речь вампиров, также он заметил свет, пылающий в ее ладони.

После того, как демон-вампир выпил ее и использовал ее тело в качестве своейигрушки, он на кратчайшее мгновение испытал чистое удовлетворение. И Кэрроуухватилась за это, питая свою силу.

Теперь она проявлялась потрескивающей энергией в здоровой руке. Ее не былодостаточно много ... но она сумеет обойтись!

- Если бы ты знал какая неделя у меня была, мерзавец!Кэрроу бомбардировала его лазерными лучами, которые взрывались, соприкасаясь сним. Ошеломленного демона отбросило к скале, камни рушились вокруг него. - Это за то, что ты укусил меня, неандерталец.

Ее никогда не кусали прежде. Он украл ее сущность - и, возможно, гораздобольше. Сколько понадобится времени, чтобы оценить общий ущерб? - Держи свои грязные клыки при себе!

Она сделала еще один выстрел и еще, пока он не упал на колени, покачиваясьот боли.- Это за сломанное запястье.Она не была достаточно сильна, чтобы убить его, но мучить его было лучшим извсего, что она могла сделать в ответ. И все же, как-то она заставила себяостановиться, оставляя достаточно энергии для маскировочного заклинания.

Удивительно, что Слейн упал, но не отключился. Он был в сознании, егомассивное тело дрожало. Демон потянулся к ней, и она, отведя ногу, заехалазаостренным носком сапога ему по яйцам.

Его придушенный рев был восхитителен.

Затем она сделала себя невидимой. Для него она все равно что исчезла. Он невидел её, не слышал, не ощущал её запаха. Она не оставила за собой и следа.

Замаскировавшись, и прижав сломанное запястье, она поспешила прочь такбыстро, насколько могла передвигаться в этом странном месте. Примерно двадцатьминут спустя после ее побега, когда она огибала другую скалу, объявился он,одержимый идеей найти её, его темные, как оникс, глаза горели яростью.

Как он нашел ее так быстро? Эти чары должны были совершенно сбить его столку. Да и его рана все еще кровоточила, чего, казалось, он совсем не замечал

Когда он ломился через лес в одном направлении, она побежала в другуюсторону, чтобы быть как можно дальше от его логова в горе

Она заставляла себя бежать вперед, пока его рев разочарования не стих внаступающей ночи. Когда коричневатое небо потемнело до черноты, ветер усилился,завывая, температура резко понизилась.

Должно быть, когда на острове было утро, в Обливионе был поздний вечер.Неудивительно, что они хотели захватить вамона у портала в полночь - онинадеялись схватить его в полдень там, насколько это было возможно

Когда из-за поднявшейся пыли было уже не разобрать дорогу, она нашлаотвесную скалу, чтобы укрыться от морозной ночи.

Съежившись под укрытием, ослабев от потери крови и жажды она посмотрела насвои синяки и разбитое тело. Кэрроу могла исцелится, но скрывающие её чарырассеются.

Вокруг неё было множество звуков, уклон был наполнен жизнью, котораяпробуждалась с наступлением ночи. Ведьма потерла пальцами напряженную шею. Есличары спадут, она окажется в их власти. Или в ЕГО.

Нет, никакого исцеления, неважно насколько сильной была боль. И никакихдругих заклинаний, несмотря на то, что у нее не было с собой ни питьевой воды,ни еды, ни одеяла.

Теперь она бы убила ради одежды и экипировки, над которым посмеялась прежде.Когда Диксон собрала для неё пакет с портативным набором разнообразныхинструментов, мощным фонариком, двенадцатью парами носков, готовыми сухимипайками и аптечкой со всем необходимым для оказания первой помощи, Кэрроуповела себя как самонадеянная дурочка. - Хоть я и вынуждена маскироваться,Диксон, но я же бессмертная, помнишь? Если только не отрезать мне голову. Изачем, скажи на милость, двенадцать пар носков? Шерсть для них столь ценна? Выстоль глупы, люди.

Кэрроу вглядывалась в темноту. Хоть какая-то помощь в виде шерстяных носковей бы очень пригодилась прямо сейчас.

Одинокая ведьма вдали от своего Ковена. Раненая. Без друзей, которые моглибы оказать поддержку.

Стиснув зубы, девушка решила, что справится и сама, не нужна ей никакаяподдержка. Она должна продолжать бороться за свою жизнь - ради Руби.

Как только Кэрроу подумала об этом, часть её засомневалась, как долго онасможет это выдержать?

Прежде чем, наконец, задремать, ее глаза резко открылись. Она внезапновспомнила, что означало слово "cotha".

Ранее, демон сказал ей ...беги.

Не смотря на повреждения, Малькольм пару часов искал свою женщину, послетого как она внезапно исчезла.

Он не мог определить её местонахождение, не мог учуять её, но все же ончувствовал, что она до сих пор была на его горе. Это означало, что она невернулась туда, откуда пришла - в портал, с помощью которого избавлялись отбессмертных.

Напрашивался вопрос: Кто в здравом уме, мог с готовностью отпустить такуюженщину как она ?

Когда ему предстоит, преодолев страдания, сражаться с целой армией, чтобыобладать ею?

В прошлом он не имел с женщинами ничего общего, не видя никакогоудовольствия в обязаности защищать одну из них. Но сейчас, мысль о том, чтотакое создание как она - самое хрупкое из всех, что он когда либо видел -принадлежало ему, зажглась в его сознании, меняя все.