– У вас очень ревнивая секретарша, – насмешливо произнесла Джулия, когда Дэннис закрыл дверь. – Я была уверена, что она разорвет меня на клочки.

– Думаю, бедной Шейле это не под силу, – усмехнулся Дэннис.

Он не мог отвести глаз от Джулии. Как ей это удается? И утром в пеньюаре, и вечером в дорогом платье, и днем в обычном деловом костюме она выглядит так, что мужчине в голову лезет один бред. С ней невозможно спорить, к ней невозможно относиться с враждебностью. Ее красота подкупает, а кажущаяся беспомощность обезоруживает, и разум умолкает, потому что начинает говорить желание…

– Присаживайтесь, – хрипло сказал Дэннис, сознавая, что неприлично так долго таращиться на Джулию.

– Я не отниму у вас много времени, – покачала она головой и осталась стоять.

Дэннис ждал, когда же она заговорит о цели своего визита, и в то же время мечтал, чтобы она как можно дольше молчала. Тишина позволяла ему фантазировать, сочинять то, чего не было на самом деле. Допустим, она и Алекс Бредшоу никак не связаны, или же он не родственник Холли Кармайкл и ему нет дела до того, за кого выходит замуж глупая девчонка… Допустим, они случайно встретились на вечеринке у Питера Гринуэя, и нет ничего, что мешало бы им относиться друг к другу… по-дружески. Почему бы им снова не сходить куда-нибудь вместе, не боясь, что они затронут какую-нибудь щекотливую тему? Он свободен, она тоже. Конечно, это совсем не означает, что у них может что-нибудь получиться. Но это уже кое-что…

Мечты становились чересчур реальными, а потому опасными. С этим нужно было что-то делать.

– Зачем вы пришли? – резко спросил Дэннис.

Он сознавал, что воспитанный человек ни за что бы не задал такого вопроса, но сейчас ему было не до хороших манер. Речь шла о его спасении – еще чуть-чуть, и колдовские, голубые с прозеленью глаза затянут его в омут, откуда нет возврата…

– Я сама не знаю, – неожиданно ответила Джулия.

Дэннис вздрогнул. Какое право она имеет так разговаривать с ним? Ее сын собирается разрушить жизнь его племянницы, а она, значит, решила испытать свои колдовские чары на нем?

– Я не люблю, когда меня отвлекают из-за ерунды, – сказал Дэннис с внезапной злостью.

Растерянное выражение в глазах Джулии заставило его обозвать себя ослом.

– Вы так заняты? – тихо спросила она.

– Да! – бросил Дэннис. – Я готовлюсь к встрече с человеком, который хочет вложить в мой проект много миллионов долларов!

Уголки ее рта чуть дрогнули.

– Много миллионов долларов, – эхом повторила Джулия. – Вы до такой степени любите деньги?

Этот вопрос не имел смысла, и Дэннис разозлился еще сильнее.

– Я их не люблю, – буркнул он. – Я их зарабатываю.

Смешинки брызнули из волшебных глаз Джулии.

– Только не говорите мне, что вас деньги не интересуют! – раздраженно воскликнул Дэннис.

– Они не самое главное в моей жизни, – покачала головой Джулия.

– Не деньги? А что?

Джулия вдруг посерьезнела, и сердце Дэнниса тревожно екнуло. Зря он затеял этот разговор. Ни к чему хорошему он не приведет.

– Любовь, – ответила она тихо.

Дэннис воочию увидел пропасть, зияющую у его ног черной пустотой. Еще одно слово, и он добровольно прыгнет туда в призрачной надежде обрести блаженство.

– Тяжело поверить в вашу искренность, – усмехнулся Дэннис.

– Почему? – удивилась Джулия. – Для меня сейчас нет ничего важнее любви.

Дэннису стало трудно дышать. Зачем она так смотрит на него, как будто пытается заглянуть в глубину его сердца и вытащить на поверхность то, о чем он сам пока только догадывается? Почему он не может отвести глаз от ее нежно-розовых губ, свежих, как лепестки полураспустившегося пиона? Чего добивается эта колдунья, смущая его покой и лишая его самообладания? Мужчины не чета ему отдали бы все, что имеют, за один драгоценный взгляд, которым она так щедро одарила его…

– Любви к моему сыну, – закончила Джулия.

Дэннис перевел дух. Она играет с ним как кошка с ослабевшим мышонком. О, она прекрасно понимает, как на него действует ее красота, и от души забавляется! Скольких мужчин она одурманила, превратила в своих рабов? Но с ним этот номер не пройдет. Сладкий зов сирены не увлечет его на смертельную глубину. Он не желторотый юнец и не любитель женщин, он сумеет ей противостоять!

Дэннис внезапно осознал, что стоит в опасной близости от Джулии и пожирает ее глазами. Надо было срочно что-то предпринять, иначе от его добрых намерений не останется и следа. Грубость – вот лучшее оружие с колдовским дурманом.

– И из любви к своему сыну вы решили за счет Холли обеспечить ему безбедное существование? – с сарказмом осведомился Дэннис. – Похвальное решение.

Он ожидал, что Джулия смутится или бросится в атаку, но она лишь пожала плечами и отвернулась.

– Я уже говорил Алексу, что готов заплатить приличную сумму, чтобы вы оставили Холли в покое, – продолжал Дэннис с безотчетной жестокостью.

Ему казалось, что, причинив Джулии боль, он ослабит силу ее чар над ним. Как же он ошибался! Лоб Джулии прорезала скорбная складка, и сердце Дэнниса заныло. Разве можно желать, чтобы в этих чудных глазах сверкало страдание? Чтобы в них танцевала обида и навечно поселилась тоска? Надо быть бесчувственным чурбаном, чтобы намеренно оскорблять эту женщину…

И все же Дэннис упрямо молчал, ожидая ее ответа.

– Допустим, я согласна, – неожиданно сказала Джулия и с вызовом вскинула голову. – Допустим, вы заплатите нам достаточно, чтобы Алекс отказался от своего намерения жениться на Холли. Но вы понимаете, что этим вы разобьете сердце девушки?

– Она утешится. – Дэннис сурово сжал губы. – Через пару месяцев можно забыть о самой страстной любви.

– Неужели? – В глазах Джулии взметнулось изумление. – Так может говорить лишь тот, кто никогда не любил!

– Можно подумать, что вас больше всего беспокоит судьба Холли! – не выдержал Дэннис. Он отошел от Джулии и принялся ходить по кабинету взад-вперед. – Хотя бы сейчас не притворяйтесь заботливой мамочкой, Джулия! Если бы у Холли не было ни гроша за душой, Алексу и в голову бы не пришло жениться на ней, несмотря на все ее чувства. Вас интересуют только деньги, и не надо прикрываться громкими словами о любви. Давайте рассуждать как взрослые люди. Вы хотите денег? Я готов дать их вам, чтобы уберечь Холли от более серьезного разочарования. Ей всего восемнадцать, и она очень скоро забудет Алекса.

– Сколько же вы готовы заплатить за спокойствие вашей племянницы? – цинично перебила его Джулия.

Дэннис только сейчас понял, что до последнего надеялся на ее искренность. Когда она рассуждала о любви, он верил и не верил ей одновременно. Разум называл ее лживой, но в душе теплилась слабая надежда на то, что Джулия не обманывает его. Пусть он не романтичен и склонен во всем видеть корысть. Как он бы обрадовался, если бы на этот раз его подозрения не оправдались…