– Я знал, что вы найдёте способ сбежать, – улыбнулся ей Чарльз. – И, как видите, не ошибся в вас.

– Я не сбежала, – шутливо возмутилась Аньес, – Её Величество освободила меня пораньше.

– К счастью для меня! – воскликнул Чарльз. – Иначе мне пришлось бы весь вечер просидеть здесь в ожидании вас.

Аньес послала ему игривый взгляд.

– И откуда же вы знали, что я приду именно сюда?

– Я чувствовал, что вам понравилось это место. И мы поговорили впервые где-то на этих дорожках…

Аньес с улыбкой поглядела в сторону и ничего не ответила. Некоторое время они прошли молча. Она радовалась возможности идти рядом с ним, наслаждаться прекрасным, тёплым весенним днём и знать, что Чарльз не отрывает от неё взгляда.

– Я хотел бы пригласить вас прогуляться… до Лондона.

Чарльз первым прервал молчание. Аньес резко повернулась к нему, округлив от изумления глаза.

– Вы с ума сошли! Два часа только уйдёт на то, чтобы добраться туда и столько же – обратно. А до темноты я уж точно должна вернуться! К тому же, что мне делать в Лондоне? И я не могу появляться на людях с вами наедине…

Чарльз рассмеялся:

– Вы так рьяно протестуете! Это наводит на мысль, что вы желаете покинуть этот мрачный замок и съездить в Лондон. И как вы можете спрашивать, что там делать? Это же Лондон! Для такой красивой молодой девушки, как вы, в столице обязательно найдётся, чем заняться. Что же касается того, что нас увидят вместе наедине… Не беспокойтесь – не увидят. Мы поедем с Элизой, моей кормилицей, так что поводов для сплетен не будет. Единственным вашим возражением может быть только то, что вы сами опасаетесь ехать со мной куда бы то ни было, – добавил он после секундного раздумья.

– О нет, – засмеялась Аньес, радуясь, что Чарльз нашёл такие убедительные доводы в пользу поездки, – вас-то я уж точно не боюсь! И вы правы, мне ужасно хочется покинуть Виндзор хотя бы ненадолго. Но вы забыли, что я могу понадобиться королеве.

– О, милая Аньес, это ерунда. Вы всего два дня при дворе, Её Величество не станет на вас гневаться за такой маленький промах, как отсутствие.

Аньес с сомнением отнеслась к этим словам. Ей показалось, что королева не терпит подобных отлучек. Однако слова Чарльза уже раздразнили её, и она была согласна.

– Вы меня уговорили, – сдалась она, протягивая ему руку, которую тот незамедлительно сжал. – Однако вам придётся подождать, пока я поднимусь к себе и захвачу с собой деньги.

– Нет-нет, – мгновенно отозвался Чарльз, – я предложил вам это маленькое приключение, мне же и платить за него. Как в прямом, так и в переносном смысле. Но надеюсь, что только в прямом.

– Ну хорошо, – быстро согласилась Аньес. И всё на самом деле так хорошо оборачивалось: она посетит ещё раз Лондон, который не успела толком рассмотреть, одновременно отдохнёт от завистливых и лицемерных придворных, да ещё и приобретёт что-нибудь не за свой счет. Аньес не страдала излишней скромностью и никогда не упускала своего. «И ещё, – добавила она про себя, и сердце её при этом стало биться чуть быстрее, – я еду с Чарльзом!».

Вместе с Чарльзом они вернулись в замок и поспешили ко внешнему двору, где, как поведал ей Чарльз по пути, их уже ждал экипаж и кормилица Элиза.

– Вы не сомневались в том, что уболтаете меня, – шутливо обвинила его Аньес. – Как нехорошо с вашей стороны!

– Ну что вы, дорогая Аньес, я ведь только подтолкнул вас к этому. Вы не меньше меня желали покинуть Виндзор.

– Вы правы, – улыбнулась она и с помощью Чарльза залезла в экипаж.

Внутри спала полная женщина лет шестидесяти.

– Это и есть Элиза, – пояснил Чарльз, устраиваясь напротив.

Аньес тихо рассмеялась: как хорошо он придумал, они будто и не вдвоём поехали в Лондон, но на деле всё-таки вдвоём.

Она ещё помнила тот ужасный путь из Лондона до Виндзора, который, казалось, длился вечность. Тогда она не знала, чем занять себя и буквально умирала от волнения от предстоящего ей появления перед Его Величеством и остальными, но теперь всё было иначе. Она не успела и оглянуться, как они прибыли в столицу. Весь путь они рассказывали друг другу смешные случаи, которые приключались с ними или с их друзьями и знакомыми. Когда кучер открыл перед ней дверцу, лицо Аньес на несколько мгновений приняло разочарованное выражение. Она как раз хотела рассказать Чарльзу, как её сестра Матильда однажды спутала приора с якобы привидевшимся ей дьяволом. Тогда рассерженный святой отец чуть не наложил на бедняжку епитимью [7].

– Ещё только разгар дня, поэтому не беспокойтесь о том, что не успеете вернуться в Виндзор, – сказал Чарльз, когда они вышли из экипажа перед старинным особняком на Олдвиче.

– Это ваш дом? – поинтересовалась Аньес.

– Да. Как говорит мой отец, он построен ещё во времена римлян.

– О! Тогда ему, должно быть, уже около тысячи лет.

– Или даже больше, – добавил Чарльз. – Но по нему этого не скажешь.

Аньес мысленно согласилась с ним, дом и впрямь выглядел ничем не примечательным: двухэтажный, деревянный, холодный. Единственное, что Аньес понравилось в его внешнем виде – два вырезанных по дереву ангела с арфами, прибитые по обеим сторонам от входной двери.

Им открыла розовощёкая женщина лет сорока. Она очень обрадовалась своему хозяину, с готовностью приняла его плащ, а потом и Аньес.

– Грэйс, мой отец дома?

– Нет, он ушёл по делам.

– Спасибо.

Экономка провела их в гостиную, где Чарльз покинул Аньес на несколько минут, сказав:

– Подождите меня здесь, Аньес. Я должен оставить записку своему отцу.

– Мы приехали сюда только ради этого?

– А для чего же ещё я мог привезти вас сюда?

Аньес смущённо замолчала. Она и не думала, что Чарльз мог привезти её в свой дом ради дурных целей, но из-за её неосторожного вопроса у него, должно быть, сложилось именно такое впечатление.

Он поднялся по лестнице на второй этаж, а Грэйс провела её в гостиную и налила вина.

– Спасибо, – поблагодарила Аньес.

Ей понравилось, что Чарльз вежливо обращается с Грэйс, как наверняка и со всеми остальными слугами. Аньес не считала, что слуги не заслуживают хорошего отношения: она была воспитана в довольно бедной семье, и слуг у них было всего ничего, но все – почти члены семьи. У неё даже к каждому было своё особенное отношение: Пьера, конюха, она ненавидела, а со служанкой Ли они были чуть ли не подругами. Но она всегда думала, что аристократы считают ниже своего достоинства даже запоминать имена прислуживающих им людей. Отец рассказывал, что многим слугам даются определённые имена как раз для того, чтобы не приходилось утруждать себя и запоминать.