— Вы волнуетесь из-за того, что не знаете, как примут ваши новые работы? — спросила она, мгновенно возвращая его к теме творчества.

«Соберись, Ксандер, возьми себя в руки!»

Он поерзал на стуле, делая вид, будто обдумывает ее вопрос, и в то же время напуская на себя беззаботный вид. Нужно ответить уклончиво и вместе с тем содержательно. Очевидно, она не оставит его в покое. Ему придется внимательно следить за тем, что он ей говорит.

— Я все время хожу по лезвию ножа. Каждый год появляются сотни новых имен… Молодым не терпится оказаться в лучах славы. На каждой своей выставке я должен представлять нечто особенное, в противном случае быстро пойду ко дну. Жизнь в таком темпе — очень напряженная штука.

— Как родители относятся к вашему успеху? — спросила она, опустив глаза и перекладывая нож и вилку на скатерти.

Кашлянув, он равнодушно улыбнулся — эту улыбку он хорошо отрепетировал за много лет.

— Они умерли.

Джесс резко вскинула голову:

— О, Ксандер, извините, пожалуйста… Значит, вы совсем один?

— Да, если не считать моего раздутого самомнения.

Ее щеки покрылись восхитительным розовым румянцем.

— Слушайте, прошу у вас прощения. В свою защиту могу сказать только одно: тогда я говорила то, что думаю.

— Все нормально, — улыбнулся он. — Я не в обиде.

Она резко оттолкнула от себя нож, и он упал на пол. Нагнувшись и подняв нож, она отбросила волосы от раскрасневшегося лица, смущенно покосилась на Ксандера и придвинула свой стул ближе к столу.

Им принесли заказ; оба с аппетитом приступили к еде, и пару минут за столом царило молчание. Его лазанья оказалась восхитительной, и он скоро расправился с ней. Вдруг он спохватился, что ведет себя невежливо, целиком предаваясь гастрономическому удовольствию, и не занимает свою гостью. Он кивнул в сторону ее тарелки с салатом, который она с наслаждением поглощала.

— Вкусно?

— Замечательно, — ответила она, отправляя в рот ломтик помидора.

— Ну, Джесс, теперь расскажите о себе. Вы замужем?

Должно быть, она подавилась помидором — закашлялась, глаза наполнились слезами. Пожалуй, вопрос очень личный и прямой, и задал он его совершенно неожиданно, но ему в самом деле хотелось больше узнать о ней.

— Нет, — ответила она наконец, покачав головой и глядя в стол.

Он сам удивился тому, какое испытал облегчение.

— У вас есть бойфренд?

— Последние два года — нет. А до того был.

— Вот как? Почему вы расстались? Не хотите — не отвечайте. — Он отложил нож и вилку и задумчиво посмотрел на нее. Интересно, почему такая интересная женщина, как Джесс, так долго остается без мужчины?

Перед тем как поднять на него глаза, она тоже положила приборы на тарелку с недоеденным салатом.

— Он был славный, но… от него мое сердце не пело.

— Хотите сказать, он не устраивал вас в постели?

Джесс, изображая беззаботность, пожала плечами, но он сразу понял, что актриса из нее никудышная.

— Мы… не очень хорошо сочетались, — призналась она, не глядя ему в глаза.

Интересно, подумал Ксандер, о чем она умалчивает. Может, ее бывший ее обижал? При одной мысли об этом он почему-то разозлился. Обладая профессиональной наблюдательностью, он сразу отметил, что за ее замкнутостью и сдержанностью таится неуверенность в себе. Ксандер надеялся, что ее скованность исчезнет и она все же раскроется, если они будут больше общаться.

— И вообще, сейчас моя очередь. Как случилось, что вы не обзавелись постоянной спутницей жизни? — Джесс задорно улыбнулась. Она явно желала переменить тему и отвлечь его внимание от себя.

— Серьезные отношения не для меня. Я люблю разнообразие. И еще люблю секс. Много-много секса, — поддразнил он ее, желая вернуть ту легкую, игривую атмосферу, которая почти установилась между ними раньше.

Он не знал, о чем думает Джесс. Ее огромные глаза смотрели куда-то вдаль; губы слегка скривились, как будто она хотела улыбнуться, но какая-то мысль изменила ее настроение. Он смутил ее своими намеками, а ведь вовсе не собирался этого делать. Нет, в самом деле, не стоит настраивать ее на близость между ними, ведь он обещал себе сделать перерыв, какое-то время не «волочиться за юбками», как это называют представители прессы. Но когда она вот так смотрит на него, одновременно сдержанная и обольстительная, он забывает о своих обещаниях… Ему очень хотелось проникнуть за глухую стену, которой она себя окружила, и посмотреть, что за ней… Да ладно, кого он обманывает? Вот уже несколько минут он представляет себе, как, сорвав с Джесс одежду, занимается с ней любовью.

Опустив глаза, она нервно сжала салфетку, лежащую на коленях, потом положила ее на стол.

— Мне надо в туалет. — Джесс привстала, но неожиданно снова села с испуганным видом.

— Джесс! Что случилось?

— П-по-моему, у меня джемпер зацепился за спинку стула… Не могу шевельнуться!

Он невольно рассмеялся при виде ее смятения, но потом заметил, что лицо у нее побелело от ужаса. Она еще раз попыталась встать, но тяжелый кованый стул прочно держал ее на месте. Глаза у нее расширились от волнения.

— Я застряла!

Он встал и подошел к ней. В самом деле, петли вязаного джемпера зацепились за кованую завитушку.

— Сидите спокойно, сейчас я вас освобожу, — пообещал он, наклоняясь над девушкой. Он сразу ощутил, что от Джесс веет жаром; она вся сжалась от унижения. А Ксандер никак не мог справиться с задачей. — Джесс, извините, ничего не получается… Придется вам снять джемпер, другого выхода нет. Я ничего не могу сделать, к сожалению. — Он взялся за край ее свитера, намереваясь помочь девушке снять его, но она решительно накрыла его руку своей. Он посмотрел ей в глаза; она покачала головой; в ее глазах появился страх.

«Что с ней такое?»

— Не хочу раздеваться… при всех, — дрожащим голосом произнесла она.

— Почему? — нахмурился он.

Дернувшись, она отвернулась.

— Джесс! Что случилось?

— Ничего, ничего, просто… я не могу снять с себя джемпер посреди ресторана! — с трудом выговорила она.

— Тогда вам придется тащиться домой вместе со стулом, — ответил он не без досады. — И вообще, с чего вы вдруг надели шерстяной джемпер в такую жару?

Он отошел, а она несколько раз дернулась, безуспешно стараясь высвободиться. — Джесс, вы сейчас порвете…

Но было уже поздно. Послышался легкий треск; тонкий трикотаж порвался. К несчастью, какие-то нити надежно запутались в кованых завитушках, и джемпер никак не отцеплялся. Джесс застыла на месте, словно превратилась в камень, потом плотно прижалась к стулу спиной, пряча прореху. Она смотрела на Ксандера с выражением такого страдания, что внутри у него все перевернулось.