Но, честно говоря, хотя она выросла на ипподроме и отец ее был высококлассным наездником, Меган чувствовала себя комфортно главным образом среди лоточников, торгующих различными товарами для животных.

— Ты сегодня какая-то тихая, — заметил Хавьер, прервав ее мысли.

— Я вспоминаю то время, когда мы с братом проводили время вместе с торговцами-лоточниками. Они часто посещали те же скачки, что и мы, поэтому мама подружилась со многими из них. Я говорила когда-нибудь, что моя первая работа заключалась в расчесывании грив и хвостов лошадей?

— Нет. Ты очень мало рассказывала о своей семье.

— Отец был наездником. Мы с мамой следовали за ним повсюду. Но нас нельзя было назвать бродягами. Мы были семьей. Очень крепкой.

— Твой отец не успел научить тебя, как общаться со спонсорами.

— А дядя не захотел. Я сама всему научилась. Скачки — дорогой бизнес, а я никогда не была финансово независимой. Я искала спонсоров на различных приемах. Потребовалось некоторое время, чтобы я научилась не трепетать при виде богатых и знаменитых.

— Ты всегда ведешь себя достойно и спокойно.

Ей следует вести себя еще более спокойно и достойно сегодня, если она хочет доказать, что идеально подходит ему.

— Когда я была девочкой, мне казалось, что ипподромы похожи на сказку из «Тысячи и одной ночи».

Ведь у каждой конюшни свой яркий тент. Но на этом сказка и заканчивалась. Я никогда не мечтала о принце. Моя мечта — идеальная лошадь.

Хавьер сжал ее руку и ободряюще улыбнулся. Сердце Меган забилось сильнее. Прижавшись щекой к его плечу, как она делала уже тысячу раз, она вдруг вспомнила о том, что теперь это под запретом. Выпрямившись, Меган попыталась высвободиться, но Хавьер прижал ее к своему сильному телу:

— Осторожно, милая моя.

Вернуться к прежним отношениям, в его объятия и его постель было бы очень легко. Но ведь у нее есть план Б.

— Мне надо повидать Тима, — сказала она. — Это его первые крупные скачки. Наверное, он нервничает.

— Тима окружает надежная команда. С ним все в порядке. А ты находишься здесь как владелец, Меган, а не как участник соревнований. И ты будешь оставаться со мной.

— Я нахожусь здесь лишь потому, что ты заплатил за участие моих лошадей.

— Ты всегда говорила, что нельзя обесценивать скакунов, не посылая их на соревнования.

— Но три тысячи за лошадь…

— Дело сделано. Мы дошли до места проведения первого мероприятия. — Хавьер остановился перед огромным бело-синим тентом. Перед входом были разбиты яркие клумбы, журчал фонтан, мерцали огоньки и играл скрипач. — Улыбнись, mon amante. Ты сегодня прекрасно выглядишь. Ни одна женщина не может сравниться с тобой.

— Спасибо.

Хавьер достал из кармана пригласительный билет и показал его стюарду во фраке, стоявшему возле входа. Проверив список гостей, мужчина жестом пригласил их войти. Меган оглядела собравшихся, заметив среди них по крайней мере четырех кинозвезд, кандидата в президенты, а также телеведущего, шоу которого она смотрела ночами, когда не могла уснуть.

Хозяйка приема, красивая блондинка, недавно унаследовавшая всемирно известную ювелирную компанию, подошла к ним.

— Хавьер, дорогой, как я рада снова видеть тебя в Штатах! И очень рада, что ты посетил мой званый вечер. — Она поцеловала его прямо в губы.

Хавьер поспешно отодвинулся и подтолкнул вперед Меган. Глаза женщины мгновенно стали холодными.

— Можно тебя поздравить? — процедила она. — Это твоя невеста?

Меган почувствовала себя униженной. Хавьер слегка напрягся:

— Нет. Рене, позволь представить тебе Меган Сазерленд. В Европе она скакала на моих лошадях, а также на своих собственных. И вполне успешно.

Женщина презрительно взглянула на Меган, будто на третьесортного жокея:

— Вы завтра будете участвовать в соревнованиях?

— Нет. Я взяла отпуск, чтобы помочь своей кузине подготовиться к свадьбе. Вместо меня поскачет перспективный молодой жокей.

Она почувствовала, как Хавьер погладил ее по спине.

— Меган великодушно согласилась приехать сюда, чтобы поддержать его, — подхватил он.

— Очень мило с вашей стороны, — промолвила Рене слащавым тоном, который откровенно свидетельствовал о том, что ее это нисколько не волнует. — А где же твоя невеста, дорогой? Я мечтала познакомиться с женщиной, которая смогла покорить Хавьера Александера.

Горькая нотка, прозвучавшая в голосе хозяйки салона, заставила Меган заподозрить, что когда-то у Рене и Хавьера был роман.

Меган изобразила любезную улыбку и обратилась к Рене:

— На этой неделе во Франции состоится теннисный турнир, и я могу поспорить на свою лучшую лошадь, что Сесиль уже там, потому что она — фанат тенниса.

Вспышка удивления, а также одобрения в глазах Хавьера явилась наградой для нее.

— Да, действительно, — согласился он.

Меган была закаленным борцом. А борьба за любимого мужчину на коктейльной вечеринке не слишком сильно отличается от борьбы на скачках. Она не сомневалась, что между нею и Сесиль началась война. И время пошло. Надо было действовать безошибочно.

Но она всегда стремилась к победе, и сейчас самое подходящее время доказать Хавьеру, что именно она — та женщина, которая ему нужна. Следует использовать для этого их любовь к лошадям, а также тот факт, что сейчас рядом с ним она, а не его невеста.

Забавно, но Меган ощутила тот же трепет, который охватывал ее перед стартом. У нее участились пульс и дыхание, вспотели ладони.

Меган последовала за Хавьером, когда он уверенной походкой повелителя мира направился по ковровой дорожке коридора к номеру. Она ощутила трепет. Сегодняшний вечер должен стать решающим.

А что, если Хавьер попытается поцеловать ее? Пригласит в свою спальню? И если он так поступит, должна ли она придерживаться плана А — самого безопасного — и продолжать доказывать ему, как много у них общего помимо секса?

Или пора переходить к плану Б, более рискованному и сложному?

Меган вошла вслед за Хавьером в гостиничный номер, затем замялась на пороге своей комнаты. Каким будет его следующий шаг? Но Хавьер не спешил забраться к ней в постель. И это хорошо. Меган не была уверена, что ей удастся осуществить план Б.

— Ну… спокойной ночи, — проговорила она. — Пожалуй, мне надо хорошо выспаться. Завтра напряженный день.

— По графику Тим выходит на старт не раньше одиннадцати, — заметил Хавьер. — Мы можем позавтракать вдвоем — до начала соревнований.

Раньше они просыпались вместе, вместе принимали душ и иногда занимались любовью, прежде чем выйти из дома. Тело Меган было еще горячим, а мышцы приятно болели, когда она появлялась на ипподроме. Эти воспоминания заставили забурлить ее кровь.