Наиболее видное место между произведениями древнерусской словесности занимают летописи, т. е. погодные записки о событиях. Отцом наших летописцев не совсем верно считался Нестор, монах Киево-Печерской лавры, живший во второй половине XI века[32]. Известная под именем Несторовой, но принадлежащая его современнику Сильвестру, игумену выдубецкому, летопись составлена по образцу византийских летописцев и описывает события русской истории почти до княжения Мономахова. Народные предания служили ей главным источником для истории первых русских князей, потому она отличается иногда характером баснословным, но, чем более события приближаются ко времени самого летописца, тем описание их становится полнее и достовернее. Нашлись люди, которые продолжали летописное дело и записывали события в разных концах России; таким образом явилось несколько местных летописей, именно Киевская, Новгородская, Суздальская, Волынская и др. Сюда заносились часто отрывки из житий святых и украшенные цветами красноречия сказания о каком-либо знаменитом князе или о важном событии, например об Александре Невском, о нашествии Батыя на Рязанскую землю, о Мамаевом побоище и пр.

При некоторых княжеских дворах развивалась историческая поэзия, предметом которой служили подвиги князей и дружины. Образец такой поэзии представляет нам «Слово о полку Игореве»[33].

Самую богатую эпоху в отношении к произведениям словесности составляют XII век и первая половина XIII. Эпоха, последующая за нашествием татар, напротив, очень бедна замечательными памятниками литературы, что ясно указывает на упадок просвещения.

Вообще раздробление Руси на отдельные княжества немало способствовало распространению гражданственности. Князья со своими дружинами разместились по всем углам России; они старались населять свои уделы, строили города, украшали их храмы, покровительствовали торговле и ремеслам, разбирали тяжбы, заставляли переписывать книги и пр. В княжеской дружине находились многие опытные люди, которые побывали в различных краях, видели много земель. Около князей собиралось грамотное духовенство. Но с другой стороны, раздробление Руси помогло диким варварам поработить ее своему игу.

С XIV века удельно-вечевой порядок начинает мало-помалу уступать место другому порядку, единодержавному: между тем как Юго-Западная Русь, собранная великими князьями литовскими, соединяется с Польшею в одно государство, Москва притягивает к себе уделы северо-восточные.

Распадалась на следующие главные племена: собственная литва и жмудь поселились в области Немана; к западу от них, между Неманом и Вислой, обитали пруссы, а к северу — корсь, зимгола и летгола (латыши)[34]. Между тем как на нижнем течении Двины основался Ливонский орден меченосцев, на нижнем течении Вислы около половины XIII века утвердился другой рыцарский орден — тевтонов, которых призвал один польский князь на помощь против пруссов. После отчаянной борьбы пруссы, корсь, зимгола и латыши были завоеваны и силою оружия обращены в христианскую веру, но дальнейшим успехам меченосцев и тевтонов положили предел литовцы, обитавшие по Неману и его притокам.

Живя в стране бедной и глухой, покрытой дремучими лесами и болотами, литовское племя долго оставалось недоступно чужеземному влиянию. Оно успело более развить свою языческую религию, нежели соседние соплеменные ему славяне. Так, мы находим здесь жреческое сословие, весьма важное по своему значению: жрецы назывались вайделотами; по некоторым данным, высшие из них, известные под именем кривитов, избирали главного жреца, или Криве-Кривейто, который будто бы был вместе и верховный судья. Главным божеством почитался Перкун, бог молнии; пред его идолом постоянно пылал священный огонь (Знич); ему иногда приносились в жертву знатнейшие пленники. Князья же занимались преимущественно военными делами; когда умножились войны с соседями, то и власть княжеская стала усиливаться. От набегов беспокойной Литвы много страдали соседние русские княжества, особенно Полоцкое и Волынское. Трубя в свои длинные трубы, на крепких лесных конях литовцы совершали быстрые набеги, жгли селения и уводили жителей в плен. Пока это племя было раздроблено на мелкие владения, русские с успехом отражали его набеги, а иногда платили ему взаимными опустошениями и налагали на него дань. (Литовцы были в то время весьма бедным народом: по невероятному сказанию польских летописцев, они будто бы платили русским князьям дань вениками и ладками.)

В XIII веке в Литве начало развиваться единодержавие.

Хитрый Миндовг, один из литовских князей (или кунигасов), отчасти силою, отчасти коварством успел подчинить своей верховной власти почти всю Литву и захватить некоторые русские области, ослабленные нашествием монголов, например землю ГЬроденскую, или Гродненскую. (Часть земли Кривской, или Полоцкой, еще прежде Миндовга сделалась добычей новых завоевателей.) Только победы Александра Невского и Даниила Романовича остановили на время успехи литовцев. Угрожаемый в то же время со стороны ливонских рыцарей Миндовг притворно принял католическую веру.[35]