Едва только мы оказались в ярко освещенном холле заведения, и я посмотрела на нескольких стоявших кораксов в военном одеянии, меня охватила кипучая волна раздражения. Элита военного эскадрона, только чьего? Дамиана или Сайфера? Мельком бросив взгляд на Дороти, я прочла в ее глазах мимолетно мелькнувшую боль. Бог мой, как она вообще могла держаться так, каждый день вращаясь в кругах тех, кто погубил ее мальчика? Какая же была выдержка у этой женщины? Железная леди…не иначе. В этот момент я поняла, что во мне проснулось твердое чувство уважения к ней. Самая страшная война порой ведется далеко за пределами поля боя…так говорила Рамона, и я поняла, что она была права. Улыбка на красивых губах Дороти, ее завлекающий взгляд, отменно уважительно склоненная голова при виде какого-то явно знакомого мужчины с погонами…о да, эта теневая война не менее важна и, когда она закончится, не факт, что кто-то из присутствующих здесь недругов выйдет из нее живым, поскольку такие женщины, как Дороти, умеют мстить за осколки разбитой вдребезги жизни, я на интуитивном уровне чувствовала это.

– Мадам, мадмуазель, – мои размышления прервал подошедший к нам лакей, который услужливо забрал у нас плащи и перчатки. – Вас ждут, – он указал в сторону длинного коридора, ведущего к главному залу.

Дороти кивнула мне и направилась туда, я же на негнущихся ногах пошла за ней следом, слушая гулкие звуки своих шагов по кроваво-красной ковровой дорожке. Три, два, один метр до двери. Сцепив зубы, я вздернула подбородок и нарисовала на своих губах очаровательную улыбку, начав при этом небрежно обмахивать себя сверкающим веером.

– Умница, девочка, – улыбнулась Дороти, заметив резкую перемену в моем поведении. – Накинь вожжи на этого дьявола летающего.

– Накину, – повела я бровью. – Если он первым не накинет мне на шею удавку.

Лакей распахнул двери в зал и время словно остановилось. Кораксы в черных одеяниях, красавицы-женщины в сверкающих нарядах, какая-то тяжелая музыка, зловеще пробирающаяся мне в голову, пряно-одурманивающий запах тлеющих сигар, низкие мужские голоса и елейный женский щебет – все это словно растекалось вокруг меня темной магией, которая будто манила своим скрюченным пальцем в новый мир, в котором…мне не было места. Манила и нашептывала, что все это может ох как плохо закончиться для меня. Где-то фоново звучали слова Дороти, подмигнувшей мне и указавшей на самый дальний стол, стоявший около одного из окон, обрамленного черно-красными портьерами, с вычурными ламбрекенами. Медленные шаги, скучающий взгляд, скептически приподнятая бровь…как удержать эту маску, когда на тебя устремлены несколько десятков пар глаз тех, кто изматывал в бесконечной бойне землю, которая была родной? Оценивающие, прищуренные мужские взгляды, которые словно ощупывали меня, заставляя невероятными усилиями сдерживать презрение в глазах. И самое ужасное…столик, за которым уже сидел Дамиан в компании Сайфера. Чем ближе я подходила к нему, тем тяжелее мне было держать марку миленького создания, обремененного лишь проблемой поиска богатого покровителя, и я даже и думать не хотела о том, что же было в голове наблюдающего за мной Дамиана. Каждая частичка моего тела словно погибала под пронзительным графитовым взглядом. Знала бы, что желание выкарабкаться из той топи, в которую угодила наша семья после гибели отца, обернется для меня таким адом, никогда бы не согласилась по доброй воле попасть в ряды лазутчиков…никогда и ни за что.

– Господа, мадмуазель, – словно в тумане слушала я голос Дороти, когда мы подошли к столику и она сделала реверанс перед Дамианом, Сайфером и его молоденькой спутницей, которая, в отличие от спутницы Дамиана, присутствовала и здесь.

С трудом заставив себя дышать свободней, я тоже сделала реверанс и, когда услужливый лакей отодвинул стул, донельзя была рада ощутить хоть какую-то опору под собой, поскольку мне казалось, что еще пара минут на ногах и мне точно станет дурно.

– Я хочу поблагодарить вас за приглашение, – не переставала лить слащавые речи Дороти. – И хочу представить вам мою прекрасную подопечную уже поближе, – она кинула на меня беглый взгляд, – мадмуазель Марлин. А это его светлость, герцог Сайфер фон Фаст, и его сиятельство, граф Дамиан фон Стратор. Ну и прекрасная мадмуазель, спутница его светлости, кажется леди Лорин Мардок.

– Она самая, – пропищала девушка и окинула меня просто убийственным взглядом.

«Бог мой, сколько тебе лет, дитя?», – пронеслось в моей голове, когда я отметила про себя, что девчушка явно была моложе меня года на три, а то и более, а может мне так только показалось. Нахмурившись, я окинула взглядом молчавшего Сайфера, который, изогнув бровь, смотрел на меня холодно-спокойным взглядом.

– А какое полное имя у вас? – произнес наконец Дамиан, откинувшись на спинку стула и пристально впившись своим взглядом-графитом в мое лицо.

– Барнс, Марлин фон Барнс, – едва улыбнувшись ответила я.

Должна отдать должное, Дамиан ничем не выдал того, что он знал и мою фамилию, и мое имя. Лишь его длинные черные ресницы на мгновение дрогнули, а глаза сощурились. Я же лишь улыбнулась ему чарующей улыбкой. Чувствуя, как подрагивают мои губы от перенапряжения, я потянулась было к лежавшему подле Дороти серебряному портсигару. Черт, привычка. Рамона бы отругала меня за такое. Враз отдернув руку, я убрала ее со стола.

– Нервничаете? – услышала я низкий бархатный голос Сайфера, который явно подметил мою промашку.

– Очень, – решила я играть по правилам ситуации, как учила Рамона, и говорить правду о том, что действительно с тобой происходит. – Не каждый день оказываешься в таком месте, да еще рядом с теми, кто смотрит на тебя с таким подозрением.

– Почему с подозрением? – повел бровью Сайфер.

– Я же сильфида, – пожала я плечами. – Много их на ваших землях? Вряд ли. Сильфида, да еще и с земель враждебного государства.

– А действительно, что стало причиной того, что вы приехали в Либерон? – протрещала спутница Сайфера. – Вы же очень рискуете тем, что находитесь здесь. Вас ведь, не приведи господь, могут принять за шпионку здесь. А со шпионами разговор один, – она отпила из бокала вино и демонстративно облизнула языком кроваво-красную каплю на губах.

– Шпионка? – засмеялась Дороти. – Эта шпионка пару дней назад засучив рукава драила столы в захудалой таверне приграничного района. Если она шпионка, то я тогда тоже, поскольку привезла ее сюда, – засмеялась она.

– Ну что вы, леди Дороти! – поспешила испуганно воскликнуть девушка. – Я ни коим образом не имела ввиду вас!

– Раз не имели, моя дорога, то будьте так добры думать, прежде чем говорить, – слащаво одернула девушку Дороти, и та даже покраснела от негодования.

– И все же, – проговорил Дамиан. – Как вы и правда оказались в Либероне?

– Дамиан, – спокойно одернул его Сайфер.

– Нет, я скажу, – враз проговорила я. – Чтобы не было недомолвок. Не люблю этого. Мой отец воевал против вашей армии и выполнял свой долг с честью и достоинством. С честью и достоинством он и погиб. Моей матери и младшим братьям было положено содержание, но против отца, как оказалось, началось разбирательство по делу измены государству. А семье…изменника…содержание не положено. Я долго билась за то, чтобы с отца сняли обвинения, но добилась лишь только того, что нам прислали официальную бумагу, подписанную королем, где значилось то, что отныне фамилия фон Барнс запятнана предательством. А что такое быть дочерью предателя? Ни работы тебе, ни будущего. Маму к себе в услужение взяла старая знакомая и она так пытается выжить и вытащить на себе моих братьев. Я же просто…не могу жить там, где каждая собака смотрит на тебя, как на падаль только потому, что кто-то не захотел копать в деле отца глубже, чтобы добиться справедливости. Королю плевать на справедливость как таковую…а мне плевать на такого короля. Не хочу жить там. Если смогу устроиться здесь, обязательно заберу и маму с братьями. Хочу полного обнуления своего прошлого. И память папы…хочу знать, что перестану слышать за спиной ядовитые слова злопыхателей.