Сжимает кулак так, что ручка выпадает из его пальцев. Кадык дергается.

Как будто… Вспомнил?

Вспомнил, как любил ласкать мою шею? Прикусывать ее губами, шепча мне столько сумасшедших страстных и нежных слов… Говоря, что я для него единственная… На всю жизнь…. Единственная навсегда!

Резко дергаю головой, решительно отметая неуместные и никому уже не нужные воспоминания. Беру себя в руки.

Напоминаю сама себе, что Фил меня даже не узнал при встрече!

И о том, что у него много единственных. Одна из них вот прямо сейчас за стенкой орудует с кофемашиной. А вторая… Вторая где-то ждет его дома… Возможно, даже с оравой малышей!

— Слушаю вас, Филипп Станиславович.

Приподнимаю бровь вверх. Как-то само получается. Видно, неосознанно начала копировать этот жест у Марточки.

— Куда же вы, Ольга Николаевна?

Рогожин просто издевается. Растягивает мое имя. Как будто смакует!

Делает шаг вперед. Еще один. Еще.

Пока не оказывается от меня так близко, что у меня ноздри трепещут от запаха его парфюма!

Он забивается прямо в легкие. Врезается в кожу, пропитывая меня насквозь!

Ну вот неужели Рогожин за столько лет не мог сменить аромат?

А мне отступать некуда. За мной дверь.

Да и не хочу! Пусть видит, что я совсем не боюсь его!

— Как куда? На выход. Вы же сами сказали. У вас нет времени. А у меня нет причин задерживаться в вашем кабинете.

Да что ж такое?

Он снова сжимает кулак.

Даже слегка запрокидывает голову, с шумом вдыхая воздух!

Я вас раздражаю, новый большой босс? Поверьте. Это взаимно!

— Вы забыли взять бланк, — вкрадчиво растягивает Рогожин.

— В этом нет необходимости, Филипп Станиславович. Ваши требования я, скорее всего, не потяну. К тому же, я была на испытательном сроке. Не оформлена. Зачем в таком случае тратить время, возиться с лишними бумагами? Придется оформлять, а потом еще приказ на увольнение писать. А у вас каждая минута на счету. Ведь время-деньги, правильно? Ну вот. Не хочу вас отвлекать от более важных занятий.

— Как-то за пару минут не разорюсь.

Рогожин сжимает челюсти. Снова окидывает меня с ног до головы горящим взглядом. На этот раз злым. Я будто в пламени искупалась!

— Филипп Станиславович. Я не могу открыть дверь.

Доносится голос идеальной помощницы. Надо же, какой певучий. Даже игривый, или это я надумываю?

— Подожди, Вика. А, знаешь. Сходи лучше за булочками. Здесь за углом замечательная пекарня.

О! Большой босс уже успел изучить окрестности?

Но мое внутреннее ехидство тут же сменяется холодком внутри.

Я знаю Фила. Слишком даже хорошо знаю. Если он начал осматриваться по сторонам, то, похоже, планирует остаться!

Судя по недовольному кряхтению и застучавшим каблукам, Вика таки отправилась за булочками. Хотя, подозреваю, что она еще выскажется что-то боссу. Для таких дел есть те, кто просто на подхвате. Никак не личная помощница!

— И кстати, Ольга… Николаевна.

Фил слегка запинается перед тем, как назвать меня по отчеству.

— Я совершенно не понимаю, почему вы, занимая такую должность, так и не были оформлены официально. Администратор. Это же правая рука директора? Если бы вы не справлялись, то не удержались бы так надолго. Или в ваши обязанности входило несколько иное, чем управление отелем?

— Что?

Я вспыхиваю.

Сжимаю руки, потому что они уже прямо горят от нетерпения взлететь прямо к холеной щеке Рогожина. Смачно так взлететь.

Этот же нахал, кажется, забавляется. Засовывает руки в карманы и даже начинает чуть раскачиваться на ступнях.

Только взгляд его. Как-то не по-доброму темнеет…

— Вас пугает, что отношения с начальством теперь будут исключительно рабочими?

Из его глаз уже вылетают искры.

— Привыкли к другому?

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — холодно отрезаю, отворачиваясь.

— А то, — Фил делает резкий выпад вперед.

Оказывается так близко, что я просто упираюсь в его могучую грудь! А его дыхание опаляет мою кожу!

— То, Ольга Николаевна, что, похоже, вы привыкли к боссам, с которыми у вас более близкие отношения. Но так и быть. Возможно, я даже пойду на то, чтобы обсудить с вами этот вопрос… Хм…

Его глаза красноречиво опускаются на мои губы.

Вот же кобель!

Интересно. Он в помощницы к себе всех так устраивает?

Только глаза почему-то горят не похотью. А самой настоящей злостью.

— Если, конечно, с остальным будете справляться. Но и в этих вопросах у меня серьезные требования!

Чеканит мне практически прямо в губы!

— Меня не интересует ваше предложение, — пожимаю плечами, гордо вскидывая подбородок. — Как я уже сказала, эти требования для меня не подходят. Да. Сразу признаю, что не справлюсь. А вот оскорблять меня вы не имеете никакого права, Филипп Станиславович!

На самом деле руки так и чешутся, чтобы залепить ему сочную пощечину.

Но это явно лишнее.

Не стоит драконить этого зверя и привлекать к себе еще больше внимания.

— Вы, видно, судите по себе, — добавляю ледяным тоном.

Надеюсь, это подействует не хуже, чем встреча моей ладони с его щекой.

— А у остальных совсем другой формат отношений, особенно рабочих!

— Правда?

Рогожин отходит на шаг назад. Почесывает подбородок, как будто я и правда по нему залепила.

— Представьте себе!

Выплевываю в его лицо и разворачиваюсь спиной, снова хватаюсь за ручку двери.

— Вам что, Ольга? Не нужна работа?

Рогожин меняет тактику.

Теперь его ладонь ложится на мою руку. Не дает мне сдвинуться с места!

И… Не только этим.

Но и тем, что моя спина оказывается прижата к его мощной груди. Настолько сильно, что я ощущаю сталь его мышц.

А бархатный голос обволакивает. Вкрадчиво раздается у меня прямо над ухом.

Все это вместе меня просто парализует!

— Просто я за эти месяцы поняла, что это не совсем мое направление. Хочу попробовать себя в чем-то другом.

Разворачиваюсь и буквально впечатываюсь губами прямо в шею Рогожина.

В нос так сильно ударяет его запах, что становится нечем дышать.

Мы… На миг замираем.