молодой сеньор! — улыбнулся он — похвала искренняя. Такие, как он, уважают сильных соперников, и меня только что признали достойным борьбы с ним.

— Скорее доносить до контрагентов реалии во всей красе, как есть, — поправил я.

— Допустим, — кивнул задумчивый сеньор. — Дальше что? Вот мы согласились обсудить данную тему и действительно не хотим кровопролития. Что потом?

— Всё просто, — довольно закивал я. — Сейчас нужно лишь ваше согласие на переговоры, потом с вами, всеми вами, будут разговаривать серьёзно, с деталями и подробностями, те, у кого будут на это полномочия. И, надеюсь, случай с Армандо Сантосом вы отнесёте к досадным недоразумениям и не станете уподобляться этому грубому неотёсанному сукиному сыну.

— Дай мне два часа, — пропустил эпитеты в адрес накосячившего коллегу сеньор. — Я должен обсудить этот вопрос с партнёрами.

— Что ты на меня так смотришь? — спросила Фрейя, когда я рассоединился.

— Плохой гвардеец! — расплылся я в улыбке. — Я не показал, что я — плохой гвардеец, лишь посланник. Нужно ускорить им мыследеятельность мелкой пакостью. Причём такой, которая будет нашей собственной закладкой на будущее. Если выгорит. Только после этого к моим словам отнесутся серьёзно, а не как к выражению тотальной капитуляции.

— Та-ак! — воскликнула она и подалась вперёд. — Снова импровизация? Какая буква у этого плана?

— Какая разница? Пусть будет «дубль-вэ». Главное, не «зэд».

Мы растрясли ведомство сеньора Переса, которое в отсутствии арестованного по статье «предательство» главы даже не пыталось что-то из себя строить, и сейчас мне помогало не трое, а уже шестеро человек. Кроме памятных «красной», «синей» и «золотого» появилось три интеллигентного вида оператора, следящих за входящим потоком новостей. Плюс, наши почти безграничные технические возможности в области радиоаппаратуры и межпланетной связи. А потому записи производили быстро, без технических сложностей и согласований (с кем согласовывать, если ты и есть высший орган власти), и сразу же после обработки отправили сообщения абонентам.

— Секретно, — начала диктовать первое Фрейя, надевшая лучшее своё платье из тех, что ангелы могли оперативно за десять минут принести из каюты. — Командующему экспедиционным корпусом на Земле, генерал-полковнику…

«Шапка» сообщения. Главное — показная секретность. Чтобы ТАМ понимали, что «вниз» передано некое важное шифрованное послание неизвестного содержания. А ещё более важно, что на этом посту, на Земле, её люди. Люди её матери. Всё руководство Квебекского корпуса под королевой, и сейчас они должны послушаться и выполнить задание, без вопросов и пререканий… И мы надеемся, так и будет.

— Сеньор, приказываю в кратчайшие сроки нанести ядерный ракетно-бомбовый удар по городам, в которых были совершены нападения на наших рабочих, — горели глаза высочества. — Семь городов, список в приложенном файле. Удар наносить исключительно с использованием тактических ракет авиационного базирования, исключительно с военной базы имени принца Чарльза. Срок реализации — сутки с момента получения депеши.

—…Совершенно секретно, — продолжала она диктовать второе сообщение, выбрав в качестве адресата того же самого абонента, но повысив уровень секретности. — Перед вылетом заменить всех живых пилотов на полётный план для искусственного интеллекта. Донести до пилотов и обслуживающего персонала, что это сделано ввиду возможности поражения бортов канадскими ПКО, ввиду объявленного ими предупреждения.

—…Особой важности, — продолжала диктовать Фрейя третье сообщение тому же абоненту, ещё более повысив градус. — Оказать помощь войсковой контрразведке в донесении информации до потенциального противника и канадских союзников о намерении нанести ядерный удар возмездия. При этом организовать замену ракетно-бомбового вооружения с ядерными зарядами на обычное вооружение с такой же маркировкой. Замену осуществить тайно для всех, даже для персонала аэродрома, укомплектовывающего флайеры, силами сотрудников контрразведки и особо доверенных техников, привлечённых вторым управлением. Проследить по всем возможным каналам, чтобы канадские союзники получили информацию о готовящемся ударе возмездия. Я очень на вас рассчитываю, сеньор. Время исполнения — ближайшие сутки.

Далее последовало ещё три сообщения — для войсковой контрразведки в Квебеке и Новой Шотландии. И одно — для адмирала Ли. Если всё так, как она думает, и руководство земной группировкой прочно лежит под ними, парни должны сделать так, как прикажут, и канадцы попадут в феерическую ловушку. Я не сомневался, что в момент осады дворца, или даже штурма, когда ничего не ясно, что будет с Веласкесами, когда в Альфе стреляют и рвутся бомбы, канадцы даже думать не станут, а сразу попытаются сбить бомберы, пока те не донесли ракеты до точки старта. Потому выбрали бомберы — там есть ракеты наземного базирования, но их сложнее сбить. «Нам не надо чтоб стоял, нам надо чтоб блестел!»

Всё, сообщения были отправлены на Землю. И как специально угадали, вскоре после этого с нами связался Адальберто Торрес.

— Хуан, мы готовы встретиться для ведения переговоров по затронутым темам, — сходу взял он быка за рога, следуя фамилии (2).

(2) «Торрес» на русский язык можно перевести как «Быков»

— Сеньор, надеюсь, после такой эпической подставы вы не будете настаивать на… Скажем так, стандартных условиях встречи? В частности выбора места и охраны?

— Я с пониманием отнесусь к предложению твоего руководства относительно места и условий встречи, — кивнул он.

«Твоего руководства». То есть операция по дезинформации насчёт Сирены сработала. Фрейя в их понимании сама не будет так активничать — она ж всего боится. Я — болванчик. Значит Сирена жива и тайно рулит, делая вид, что ранена. А Сирена — противник знакомый, просчитываемый. Отсюда и уверенность в голосе сеньора, какой не было час назад.

— В таком случае, прежде, чем моё руководство с вами свяжется, я прошу в качестве дополнительного условия «зелёный коридор». Свободную зону для пролёта одного единственного конвертоплана в точку, какую укажу. И свободный пролёт такого же конвертоплана для партнёров по переговорному процессу.

— И кто же эти… Партнёры? — нахмурился он. Я умею удивлять.

— Они с вами в ближайшее время свяжутся, сеньор, и вы всё поймёте, — с ухмылкой склонил я голову.

— Конечно. Как я могу такое не гарантировать! — Заинтриговал старикана ещё более. Всё же не ждал он от сосунка такой прыти.

После рассоединения я немного подумал, как лучше построить возможный разговор, но так ничего не родил, и решил не заморачиваться, а, как обычно, работать по факту. С этой мыслью успокоился, унял волнение и набрал следующий, до боли знакомый номер.

— Да, Хуан. Слушаю, — ответил на том конце Карлос Хименес, личный друг императора Себастьяна.

Глава 4

Ядерный фугас летит-качается — от него хорошего не жди

Глава 4. Ядерный фугас летит-качается — от него хорошего не жди

Когда тебе говорят: «Это безопасно!» это не очень успокаивает. Не успокаивает и осознание, что глубоководные скафандры, способные выдержать сто атмосфер, были изобретены нашими предками в далёком двадцатом веке. И даже понимание, что современные композитные материалы и аэрогели делают пятьсот градусов Цельсия не опаснее электрочайника на кухонной панели, а в плане химии и химической инертности именно здесь, на Венере, были сделаны такие колоссальные шаги, что планета далеко впереди всей старушки Земли.

Первые атмосферные скафандры были… Невероятны! Они были не огромны, нет — они были гигантские! Примерно как современные мехи. Ибо девяносто атмосфер не просто не любят шутить — тут вообще не уместно слово «юмор». И всё это в кислой атмосфере при почти пятистах градусах. Без индивидуального теплосброса находиться в атмосфере Венеры можно не более двадцати-тридцати минут, и за два столетия эта цифра не поменялась. Правда сейчас атмосферный скаф хоть и значительно массивнее е тяжёлого доспеха спецназа, но отнюдь не напоминает пятиметрового монстра прошлого. В отличие от вакуумных и марсианских, где подчас используется тонкая гиперткань, натянутая на композитный костяк, этот походит на доспехи средневекового рыцаря с надвигающимися одна на другую пластинами. Но в целом толщина скафа не превышает сантиметра, и это очень-очень скверное ощущение, что за жалким сантиметром тебя ждёт быстрая но страшная смерть.

Современные композиты способны выдержать такую нагрузку при значительно меньшем размере, но при всём пилота от спекания заживо внутри жестянки ограждают всё те же двадцать минут, не более получаса если с ожогами. Больше не получается — нагрев беспощаден; передать тепло от более холодного тела к нагретому физика не запрещает, но как-то оно само так не выходит, не передаётся. Не хочет! Для охлаждения скафа используется