— С удовольствием. — Шериф галантно повернулся к Ирене. — А вы, мисс Флеминг?

Первым желанием Клаудии было больно стукнуть Алана по ноге, но она сдержалась. Ее глаза угрожающе сузились, но широкие поля шляпы скрыли ее бешенство от окружающих.

— Я… не могу. — Заметив самодовольную улыбку на губах дочери лорда, Ирена пожалела, что не может согласиться, но у нее не было денег. — Мне пора уходить. Меня ждут дома.

— Но ваш брат сейчас в гостинице, — заметил Алан. — Вы просто должны пойти с нами.

— Нет… нет, я правда не могу. — Чувствуя, что ее объяснения не удовлетворили шерифа, Ирена решилась сказать правду: — К сожалению, я не взяла с собой денег.

Кристофер с готовностью разрешил проблему:

— Я буду более чем счастлив заплатить за вас, мисс Флеминг. — Она бросила на него сердитый взгляд, но он не смутился и продолжал настаивать: — Пожалуйста, позвольте мне сделать это.

Клаудиа была слишком умна, чтобы возражать открыто. Зачем выставлять себя не в лучшем свете? Она бросила на Ирену испепеляющий взгляд, приказывая ей уйти, и надеялась, что Ирена поймет столь «прозрачный» намек. Но этот взгляд возымел противоположное действие.

— Благодарю вас, — пробормотала Ирена, наконец решившись. — Я с огромным удовольствием составлю вам компанию.

Кристофер и Алан одновременно сделали шаг вперед, намереваясь предложить ей руку, и Клаудиа затряслась от ярости. Но, увидев, что Ирена демонстративно проигнорировала Кристофера и взяла под руку Алана, она сразу повеселела.

Ирене совсем не хотелось, чтобы Фэррел увидел ее в компании с Кристофером, и у нее отлегло от сердца, когда выяснилось, что в зале брата нет. Потом она вспомнила, как Молли приходила в комнату Ситона, и закусила губу. Она с опаской посмотрела в сторону лестницы, подозревая, что в этот момент служанка предлагает те же услуги Фэррелу.

Ирена почувствовала взгляд Кристофера и ответила ему взглядом, значительно более холодным, чем Северный Ледовитый океан. Она ожидала увидеть на его лице злорадство, но в его улыбке было больше сочувствия. Однако мысль, что он, возможно, ее жалеет, привела Ирену в бешенство. Она молча села на стул, который подвинул ей Алан.

Кристофер поставил стул для Клаудии с другой стороны от себя и сел между девушками.

С видом человека, привыкшего распоряжаться за столом, Кристофер заказал ужин и легкое вино для женщин. Он сразу расплатился, и Алан, похоже, был рад уступить ему эту честь. Клаудиа удосужилась наконец снять шляпу и, прежде чем приступить к еде, привела в порядок волосы.

Дверь распахнулась, и Ирена побелела: в залу вошел ее отец. Она сидела к нему спиной и не осмеливалась оглянуться. Звери направился к бару, подошел и хлопнул монетой по стойке. Заказав эль и взяв в руки кружку, он облокотился на стойку, сделал глоток и огляделся. Внезапно его взгляд остановился на Ирене и Кристофере, и он чуть не подавился. Спотыкаясь, он бросился к ним через всю комнату, не думая о том, что привлекает всеобщее внимание. Ирена услышала шаги отца и замерла от страха. Звери в ярости забыл о хороших манерах. Он видел только свою дочь, сидящую за одним столом с его злейшим врагом. Он грубо схватил Ирену за руку и дернул. Заслонившись бокалом, Клаудиа злорадно усмехнулась.

— Ты, паршивая девчонка! Строишь глазки за моей спиной этому американскому ублюдку! — кричал Звери. — В другой раз тебе неповадно будет миловаться с ним!

Мэр размахнулся, и Ирена попыталась заслониться: его кулак, без сомнения, сломал бы ей челюсть. Но тут Кристофер вскочил и схватил Флеминга за руку.

— Убери свои мерзкие лапы! — взвыл мэр, пытаясь высвободиться, но сильная загорелая рука крепко держала его.

— Подумайте, что вы делаете, — спокойно сказал Кристофер. — Ваша дочь пришла сюда с шерифом и мисс Толбот. Вы хотите оскорбить их своим поступком?

Словно сквозь туман Звери увидел всех остальных, сидящих за столом с его дочерью. Покраснев как рак, он поспешно пробормотал извинения. Кристофер отпустил его руку, с трудом подавив желание толкнуть мэра напоследок так, чтобы тот рухнул на пол.

Тем временем Флеминг снова схватил дочь за руку и потащил ее к выходу.

— Иди домой и приготовь ужин. А я выпью кружку-другую и приду.

Выпроводив Ирену, мэр вернулся к стойке бара.

Ирена медленно брела домой. Слезы унижения жгли ей глаза и струились по щекам. Сейчас она уже жалела, что в слепом порыве соперничества позволила себе потерять рассудок и принять приглашение. Позор, который она пережила в гостинице, помешает в будущем сохранять гордый вид при общении с надменной дочерью лорда.

Была и еще одна причина. Клаудиа считала, что среди женщин ей нет равных на севере Англии, и, чтобы уничтожить соперницу, будет молоть всякий вздор, лишь бы оклеветать, оскорбить и унизить ее, нисколько не беспокоясь о правдивости своих слов. Ирена не сомневалась, в каком свете эта женщина представит ее и какие дикие картины нарисует перед янки.

«А какая, собственно, разница? — с отчаянием подумала Ирена. — Клаудиа и мистер Ситон просто созданы друг для друга».

Лучи восходящего солнца пробились сквозь пену облаков и окрасили белые фасады коттеджей в розовый цвет. Утренний свет проник и в комнату Ирены и прервал ее тяжелый сон. Застонав, она натянула на голову одеяло. Зачем просыпаться? Чтобы ехать к очередному жениху в Уэркингтон? Она знала, что отец от своего не отступит, особенно после того, как застал ее в гостинице. Так что незачем откладывать неизбежное.

Мрачнее тучи, она вылезла из постели, накинула старенький халат и поплелась на кухню. Затем Ирена развела в очаге огонь и повесила над пламенем большой чайник с водой. Взяла в углу медный таз, принадлежавший еще ее матери, и последний кусок мыла, подаренный ей Фэррелом. Раньше он часто привозил ей из Уэркингтона маленькие подарки, но с тех пор прошла целая вечность. С каждым днем он все больше начинал походить на отца и все реже вспоминал мудрые советы матери.

Ей не часто доводилось выезжать за пределы Мобри, и хотя поездка не вызывала энтузиазма, Ирена тщательно привела себя в порядок и надела лучшее платье. Теперь никто в портовом городе не станет сокрушенно качать головой при виде того, в каком тряпье ей приходится ходить.

Как и любой мужчина, привыкший не отказывать себе в маленьких радостях, Флеминг оставил дочь перед входом в гостиницу ожидать карету, а сам вошел внутрь. Очутившись в привычном месте с кружкой эля в руках, он завел разговор с хозяином гостиницы и, не считая нужным понизить голос, поведал ему о цели их поездки. Звери вообще считал себя непревзойденным оратором и не упускал случая лишний раз произнести речь. В это утро он так увлекся, что не обратил внимания на стоящую возле колонны высокую фигуру. Входная дверь открылась и вновь захлопнулась, но мэр, поглощенный элем и болтовней, этого не заметил.

Холодный ветерок трепал черные кудри Ирены, играл подолом ее юбки и румянил ей щеки. Стройная, изящная, она радовала глаз всякого проходящего мимо мужчины. Многие из них оборачивались, чтобы еще раз взглянуть на красавицу. Кристофер Ситон на мгновение замер у входа в гостиницу, любуясь прекрасным видением. Запретным плодом! Но это лишь подогревало его интерес.