Силы Германии в Европе, а Японии – на Тихом океане уже проявили себя как главная угроза безопасности всему миру, в том числе и безопасности американским интересам. Но государственные деятели Америки в первой половине 1940 г. не пришли к согласованному выводу о том, какова могла бы быть потенциальная роль СССР в развертывающемся глобальном конфликте. Доклады о Советской России, поступавшие в Управление военной разведки, были во многом противоречивы и неточны. Начальник штаба армии США генерал Дж. Маршалл позднее характеризовал их ценность как «немногим более того, что военный атташе смог бы узнать во время ужина, и примерно то, что обычно узнают за чашкой кофе». Кроме того, как отмечает Л. Лешук, в Вашингтоне отсутствовал здравый и адекватный курс в отношении СССР, позволявший реально оценить его силы и возможности, спрогнозировать его дальнейшее поведение. В итоге Соединенные Штаты двигались к большой войне, практически игнорируя потенциал той страны (России), которая в последующем оказала такое огромное влияние на весь ее ход и конечный результат93. Что касается самого Рузвельта, то его международная политика в большой мере зависела тогда от внутриполитических факторов – и, не в последнюю очередь, от предстоящих ноябрьских 1940 г. выборов в Белый дом. В период 1939–1940 гг. он полагал, что события в Европе являются настолько серьезными, что Америке следует вначале изучить создавшееся положение и одновременно заняться объединением собственной нации для решения текущих экономических и политических проблем. Президент учитывал и тот факт, что в начале сентября 1939 г. от американских граждан в Конгресс поступало более 200 тыс. писем, почтовых открыток и телеграмм в день, и 90 % из них содержали строгое непринятие вступления США в европейскую войну94.

После того как в мае 1940 г. германские войска начали наступление на Западном фронте и поражение англо-французской коалиции стало неизбежным, оценки членов Комитета по проблемам международных отношений Госдепартамента претерпели очередную трансформацию. Угроза становления гегемонии нацистов и их союзников во всей Евразии и Африке, а также опасения их вероятного проникновения в Западное полушарие стали определяющими в суждениях сотрудников внешнеполитического ведомства США. 27 мая 1940 г. Х. Вильсон информировал С. Уэллеса, что в Госдепартаменте была образована межведомственная группа по изучению экономических последствий победы Германии для Соединенных Штатов. Было также предложено расширить Политический подкомитет, который изучал бы именно политические результаты германских успехов. Члены Комитета по проблемам международных отношений вновь собрались в кабинете С. Уэллеса 31 мая 1940 г. Главным в повестке дня был вопрос, как продвижение Германии скажется на: 1) политических взаимоотношениях США с другими американскими государствами, 2) статусе владений союзных и оккупированных Германией стран в Западном полушарии (Карибские о-ва, Гренландия и Исландия), 3) на Канаде и 4) Африке, Индии, территориях в Тихом океане. Уэллес подчеркнул, что победа Германии будет иметь самые серьезные последствия для Соединенных Штатов. Он указал, что «если немцы преуспеют в создании внушительного таможенного и валютного европейского союза, то они смогут диктовать условия, на которых американские государства будут экспортировать свои товары в Европу. Для того чтобы предотвратить их экономическую и политическую зависимость от Германии, США должны будут неизбежно субсидировать экспорт этих государств».

Политический подкомитет обсудил возможную совместную резолюцию Конгресса, в которой было бы указано, что США не признали бы никакой переход территории в Западном полушарии от одного неамериканского государства к другому неамериканскому государству. Если все же такой переход будет совершаться или только намечаться, то США немедленно проведут консультации с другими американскими странами по поводу совместных акций. Государственный департамент исходил из того, что Гренландия является составной частью Западного полушария (хотя к нему не принадлежит Исландия), и что упомянутая выше резолюция не будет препятствовать американским государствам приобретать различные территории у своих союзников95.

Далее участники совещания в кабинете С. Уэллеса обсудили положение на Дальнем Востоке. Среди прочих проблем было подчеркнуто, что захват Японией Голландской Индии будет означать дипломатическое поражение США. Уэллес выдвинул предположение, что после приобретения Японией доминирующего положения в дальневосточном регионе восточнее Индии последует непосредственный захват самой Индии. Далее следовал интересный и достаточно важный в плане потенциальных американо-советских отношений пассаж заместителя госсекретаря: «Япония, – подчеркнул он, – надеется, что Германия атакует Россию. В этом случае Япония будет чувствовать себя в состоянии одновременно держать оборону против России и в то же время атаковать Индию. В случае победы Германии флот США должен будет держать оборону собственно американской территории…» Доктор Хорнбек в этой связи отметил, что в плане обороны США против агрессоров на Дальнем Востоке линии коммуникаций японского флота в южной части Тихого океана будут самым уязвимым местом совместного фронта стран «Оси».

Х. Вильсон, видимо под влиянием положения на фронтах войны, счел необходимым поставить перед членами Комитета по проблемам международных отношений вопрос о переходе ответственности за некоторые отдаленные территории земного шара к другим государствам, «иными словами, передачи ответственности за них от Британской империи к Соединенным Штатам». Общим мнением членов Комитета было следующее: США должны начать приготовления к ведению оборонительных действий; закон о нейтралитете должен быть изменен таким образом, чтобы правительство имело право продавать вооружение, которое в данный момент не является необходимым для оснащения собственно американской армии и флота; общественное мнение США нужно склонять к тому, что «наилучший способ избежания войны в течение последующих пяти лет – это совершение действенных акций именно сейчас». В то же время Уэллес подчеркнул, что «несмотря на то, что отправка американских военно-воздушных и военно-морских сил в Европу могла бы стать решающим фактором в развитии военных действий, такое решение невозможно в год выборов ввиду неблагоприятного отношения к ней общественного мнения в США». Он лишь выразил надежду, что мнение американцев в последующем изменится, и это спасет союзников96.

Позиция Госдепартамента, и в частности членов Комитета по проблемам международных отношений, находила свое действенное воплощение в конкретных решениях американского правительства. Очевидно, что Рузвельт, внимательно наблюдая за ходом развития военно-политических событий, прекрасно понимал важность разработанных Госдепом рекомендаций политического, экономического и военного характера. Несмотря на то, что еще 3 сентября 1939 г. президент заявил, что сделает все возможное, чтобы США остались вне войны, а 5 сентября подписал акт о нейтралитете, запрещающий экспорт военных материалов в воюющие страны, уже в начале ноября 1939 г. Конгресс не без ведома Рузвельта внес поправки в закон о нейтралитете, отменяющие ряд запретов на продажу вооружения. Отныне воюющие страны могли закупать в США необходимые военные материалы за наличный расчет и везти их к себе на собственных судах.