ухватистый, миллионные обороты, особенно сейчас в войну на одной униформе, озолотится можно. Завистников у таких людей, много. Но я на него официально — уже лет пять не работаю. Да и не думаю, чтобы это через Хлынова. Проше с ним, напрямую свести счеты, чем со мной такой огород городить…

— Ну так и что думаешь? Надавил Громов.

— Ничего я не думаю, Дима! Резко ответил Сергей, поставив рюмку на стол, расплескав коньяк…Не знаю! Тут, прихваты Женькины нужны, жандармские. Его образ мыслей, его опыт сыщика. Он бы это, быстро раскрутил. Как на труп, лизоблюда Лялина наткнулись- все встало?

— Я тестя спрашивал, ты же знаешь, он председатель трибунала восьмого корпуса — говорит, все заглохло. Я — настаивал, но он говорит, что следователей уже на другие дела перебросили. Ты мол жив и ладно…

— И верно, ладно. Хрен с ними. Женька из партизан вернется, он разберется. Чую, кому-то не поздоровится…

Громов кивнул наполнил рюмки.

— Кстати о партизанах. Ты про генерал-майора Ионова слышал? Из семиреченских казаков?

Филиппов нахмурил брови и поднял глаза к потолку…

— Определенно. Что-то слышал. Командир, какого-то конного соединения.

— Не какого то, Сводной казачьей конно-партизанской бригады.

— Слышал. Это которые в октябре рейд из-под Витебска под Брянск по тылам немцев совершили?

— Точно. Они самые. Так вот, я их командира Романа Ивановича Ионова — знаю лично. Вместе, Гомель брали. Я с флангов — он с тыла…Он ко мне обратился за помощью.

— Это интересно, за какой?

Громов, снова налил коньяку и протянул Филиппову, очередную сигару.

— Ему, в предстоящей операции, очень потребуется помощь, опытного пехотного офицера. С знанием штурмового боя…

— Угу.

Филиппов прикурил сигару и выпустил в потолок толстую струю дыма. Словно подросток, балующийся с отцовским табаком…

— И вы, господин гвардии генерал-майор, естественно вспомнили обо мне?

— А кого я должен был ещё вспомнить, Серж? Ты у нас единственный представитель пехоты, да еще полный кавалер…

— М…к я полный, судя по всему… Неожиданно захихикал Филиппов. Так что нужно господину Ионову?

— Натаскать его партизан, на штурмовой бой.

— Зачем? Партизан на то и партизан, чтобы в штурмовой бой не вступать. Укусил за задницу и бежать. Вот и вся тактика.

— Здесь тактика другая будет. Есть такой город в южном Полесье — Овруч. Еврейское местечко, среди лесов. Так вот, если его взять, то можно и линию «Гинденбурга», с фланга обойти так и линию «Вотан». Смотри…

Громов достал невесть откуда обычную дорожную карту с потрепанными краями.

— Это что? Карта грибника или охотника-рыболова? Брезгливо спросил Филиппов.

— Угадал. Но грибы, нас сейчас не интересуют. Интересно другое… Вот Серж, смотри.

Палец генерала уткнулся в городок «Малин».

— Здесь, мы стоим. Передовые позиции 26 Сибирского корпуса, вот здесь — серая зона. Далее — сторожевые заставы и бекеты 13 егерской дивизии фольксвера генерала Роткирха. Егеря занимают позиции от берега реки Припять до городка Игнатполь. Это более ста верст, по лесам и болотам. На три стрелковых полка и несколько батальонов… Теперь смотри…

Палец, уткнулся в город Овруч.

— Видишь. Если Овруч- взять, у нас открывается веер возможностей. Если на север по единственной дороге — то это на Мозырь, в глубокий тыл линии «Вотан»… А если повернуть на, юг- то Коростень под ударом, на тракте Ковель-Киев и дублирующая железнодорожная магистраль. Весь северный фланг группы армий «Юг», повисает в воздухе, и линия «Гинденбург» обходится.

— Так…Согласился Филиппов. Но там же, болота сплошные. Не подойдешь. Как в операции «Марс» получится, когда восемь танковых бригад в болотах прос…ли…

— Верно. Да и не спрячешь ты такую армаду. А наступать по лесным дорогам среди болот — так себе удовольствие. Вот сейчас на Гомель наступали, если бы не партизаны Ионова в тылу у фрицев — кровью умылись бы.

Филиппов поднял глаза.

— Ты хочешь Овруч, конницей взять? Вы там чего, в штабах совсем, что ли свихнулись? Может десантом попробовать…?

— После операции «Марс», где про…ли не только восемь танковых бригад, но и половину парка транспортной авиации, три бригады парашютистов, любителей воздушных десантов, больше в Генштабе нет.

— А конница?

— В самый раз. Казак, две лошадки, одна оседланная, вторая заводная, на ней все имущество хранится. Овёс, боеприпасы, продукты. Что потяжелее — на санях. А главное, это все не танк или «Татра» с бронекабиной — в наст не провалится и под лед тоже…

— Но снег…болота…

— Конница может там маневрировать. С трудом, но может. Это танки и мотопехота без саперов — никак.

— А легкая пехота? Стрелки сибирские, финляндские?

— Скорость. Пехота в таком снегу, больше двух верст в час, не даст. Конный казак — вдвое быстрее. Может и втрое. Лошадь устала — переметные сумки с грузом перекинул с заводной на основную и дальше попер… За пару суток, окольными путями, к Овручу подойти можно.

— А дальше?

— Дальше? Овладеть городом, коротким штурмом. Заминировать окрестности и держаться…

— Потом танки подойдут? Гренадеры?

— Нет. Помощь поначалу, будет минимальная. Придется рассчитывать на свои силы. С начала марта — болота вскрываются. Оттепель и половодье. Поэтому наступление и рассчитано впритык. Занять Овруч, перерезать рокаду Коростень- Мозырь с севера, на юг. До первого марта. Помощь, вам окажут другие партизанские части Полесья. Для них взятие Овруча — будет сигналом. Они просто перекроют единственную рокаду и будут ждать фрицев. Когда к июню, болота подсохнут — саперы сделают нормальные гати и дороги…Тогда — подойдет тяжелая бронетехника.

— Ты представляешь, сколько надо с собой тащить боеприпасов, медикаментов? На четыре — пять месяцев боевых действий в тылу противника? Какие сани, что за безумие?

— Все продумано. Операция «Марс», нас, многому научила. Немцы в Полесье — что дети в лесу. Они боятся и не любят там воевать. Плюс — это стык двух групп армий! Представляешь, какая бюрократия⁈ Ну и самое главное, даже в самый пик паводка, наши казаки и стрелки могут ориентироваться в той местности, значит обозы снабжения и подкрепления к вам будут подходить регулярно. Сначала лошадками, потом на лодках, потом снова лошадками. Муторно, конечно, но у немцев — не будет и такого…!

— Тебе бы Дмитрий Иванович, в агитаторы военно-просветительского отдела записаться, а не в бронекавалерию. Ишь, как красиво поёшь! Раз надо, значит надо, Дима. Наливай еще по одной. Где наше, не пропадало!

* * *

— Господин полковник. Козырнул Филиппов, полковнику Туроверову, командиру дивизионного ертаула(1) из забайкальских казаков и временному командира самого Серёги. Пожалуй, никто, так не подходил на типичного казака-партизана, воспетого в книгах и синематографе — как Ульян Сидорович Туроверов. Под два метра ростом, с бородищей лопатой и коричневыми медвежьими глазками, излучавшими недоверие, облаченный в камуфляжный бушлат, перетянутый старомодной портупеей.

— Сергей Федорович! Пластуны вернулись. Докладывают. Тебе поди, интересно будет.

Невысокий разведчик, на фоне