— Куда?

— Ну, я не знаю. Только тут ее нет!

— Она что, спятила?

— Я и этого не знаю, возможно, и спятила. А вы небудете так любезны отойти от двери? Я устала и хочу спать.

— Со мной?

— Да боже сохрани!

— Почему это? Со мной знаешь, сколько баб спать хотят?А меня тошнит…

— Послушайте, это ваши личные проблемы, мне до них нетдела, я просто хочу попасть домой!

— Мои личные проблемы? Знаешь, сколько у меня этихличных проблем? Чертова уйма, это я еще при дамах так выражаюсь, а вообще‑то…А, я понял, ты меня презираешь?

— С какой стати мне вас презирать? Я вас первый раз вжизни вижу!

— Так уж и первый!

— Конечно, первый.

— То есть ты хочешь сказать, что не знаешь, кто я?

— Да понятия не имею! Пожалуйста, очень вас прошу,пропустите меня.

— Я Стас Симбирцев!

— А почему я должна вас знать?

— Потому что я охренительно популярный артист! Иохренительно популярный персонаж желтой прессы. Стас Симбирцев набил мордутакому‑то! Стас Симбирцев устроил дебош в вагоне! Ну и все в таком роде,неужели не читала?

— Простите, но я приехала из другой страны…

— Правда, что ль?

— Истинная правда!

— А в тебе что‑то есть… — Он икнул. —Ох, прости, я выпил лишнего…

— Хотите, я вызову вам такси?

— Хочу! Нет, не стоит, потом скажут, что я заблевалтакси…

— Вы собираетесь тут блевать?

— А я вообще не блюю, я умею пить. Слушай, а чего мытут стоим? Пригласи меня в гости, дай супчику, я протрезвею и уйду, или лучшепосплю, хоть на коврике!

В этот момент открылась дверь соседней квартиры и появилсяпожилой мужчина в халате.

— Стас, имей совесть!

— Ой, дядя Женя!

— Пропусти девушку и идем ко мне, я позвоню твоим, иотец за тобой приедет.

— Дядя Женя, вы человек! А рюмочку нальете, совсеммаленькую, с наперсточек? — Он забыл о Варе и шагнул в соседнюю квартиру.Она с облегчением вздохнула и вставила ключ в замочную скважину.

— Девушка, как вас зовут? — донеслось до нее.

— Иди уже, иди, звезда, у меня не позвездишь.

И дверь за ними захлопнулась.

— Фу, — сказала Варя, войдя к себе. Надо ж такнадраться! Странно, что‑то я о таком артисте не слыхала… Он, наверное, всериалах снимается…

Семен Романович объявил, что сегодня у них с НадеждойМихайловной серебряная свадьба. Варя огорчилась.

— Семен Романович, что ж вы раньше не сказали?

— Веришь, забыл! Начисто! Такая стыдоба! Мне Надюхасегодня утром напомнила… Что делать, а?

— Вы собираетесь как‑то это отметить?

— Только символически, в самом узком кругу. Надькапозвала самых наиближайших, и тебя велела позвать! Наверное, надо какой‑топодарок купить, а?

— Хорошо бы…

— Но что это может быть, ты не в курсе?

— Я думаю, что‑то серебряное…

— Серебряное? А что, колечко? Это как‑то жидко:на такую дату серебряное колечко…

— Нет, я думаю, какую‑то серебряную штучку длядома, может, ложки или вазочку…

— Ложки — это пошло! А вазочку… Да, но где этопокупают? В ювелирном?

— Скорее уж в антикварном.

— Да? Варежка, поехали со мной, поможешь, я в такихделах ни хрена не смыслю.

— Но я совершенно уже не знаю московских магазинов, темболее антикварных…

— О, я, кажется, придумал, сейчас позвоню. Хотя нет,нельзя, а то эта баба захочет припереться в гости, а Надюха не велела… Чертпобери, кто это придумал, какие‑то бездельники! Какая, хрен, разница,почему нельзя подарить просто золотое колечко или часики, почему непременносеребро?

— А вы посмотрите в Интернете.

— Что посмотреть?

— Московские магазины, торгующие старинным серебром.

— Черт, почему мне это в голову не пришло?

Во втором по счету антикварном магазине была купленапрелестная сахарница в виде шкатулочки на ножках‑шариках и с малюсенькойзамочной скважиной. Семен Романович сиял.

— Варюха, ты человек! И вкус у тебя отличный! Знаешьчто, давай зарулим в какую‑нибудь кафешку, мне необходимо выпить кофейку!Согласна?

— С удовольствием! У меня сегодня отменилось айкидо.

— А как успехи, кстати?

— Говорят, я способная.

— Отлично!

В кафе Варя спросила:

— Семен Романыч, скажите, вы знаете такого артистаСимбирцева?

— Стаса? Кто ж его не знает! А что?

— Да ничего, просто вчера кто‑то о нем упомянул,а я не знала… — Ей не хотелось рассказывать о не слишком красивой сцене.

— Правда, не знаешь? Потрясающе талантливый парень!Сумасшедше талантливый и сумасшедше обаятельный. Одна беда — пьет как сволочь!И допьется… Вечно во что‑то влипает, весь уже поломанный… Боюсь, долго непроживет, типично русский артист…

— Западные артисты тоже пьют как лошади или нанаркотиках сидят…

— Кстати, я пригласил его в наш фильм, роль второгоплана, но это именно то, что надо! Так что имеешь шанс лично познакомиться…

— А кого он будет играть? — удивилась Варя.

— Никитина.

— Да? — удивилась она еще больше.

— Представь себе! Он все может играть. Ну, или почтивсе. Кстати, смотри, не влюбись в него!

— Господи, зачем мне русский пьяница? — засмеяласьВаря.

— Да, только ведь любовь такая штука… Впрочем, еслиохота придет втюриться, лучше в Димку. Он, конечно, тоже пьет, но все же не такбезбожно… Кстати, у наших прохиндеев…

— Каких прохиндеев? — не поняла Варя.

— У продюсеров. У них есть мысль запустить поближе кконцу съемок уточку, якобы у вас с Димкой роман…

— Для рекламы?

— Конечно! И тебе это на пользу пойдет, так что…

— Да пусть, мне не жалко! — рассмеялась Варя.

— Ну вот, попила кофейку, посидела как человек — исразу расцвела, аки розан!

— Семен Романович, миленький, я тут на днях посмотрелана себя в зеркало.