— Я надеялся, что ты поужинаешь со мной. Ты, наверное, чувствуешь себя одиноко, ведь Сет так давно на Аляске. И я подумал, что вечер в городе принесет тебе радость.

— Нет, спасибо, Уоррен.

— От вопроса никакого вреда, — с вымученной улыбкой проговорил он.

— Вообще-то, думаю, вред мог бы и быть.

Уоррен изогнул брови, будто Джастин удивила его.

— Нам не стоит видеться. Я была бы очень благодарна, если бы ты не приходил ко мне больше — ни на работу, ни домой.

— Джастин, ты же не думаешь, что я намеренно стараюсь навредить вашим отношениям с Сетом? — Вновь взгляд обиженного маленького мальчика.

— Не важно, что я думаю, Уоррен, но держись от меня подальше.

— Ты ли говоришь мне это? — Уоррен засмеялся, но смех звучал горько, а его глаза сузились. — Значит, наш большой шведский глупец еще и ревнив!

Джастин не собиралась ни защищать Сета, ни оправдывать его. Ее мужу не понравится, что она видится с Уорреном, а значит, она положит этому конец. Отношения с Уорреном завершились, и это случилось давно, несмотря на их недавний обед. Он не мог ничего изменить.

— В следующий раз, — с горечью произнес Уоррен, — ты скажешь мне, что беременна от этого болвана.

— Уоррен, пожалуйста. — Джастин проговорила его имя таким тоном, что было понятно: разговор наскучил ей. — Уходи.

Она не хотела больше стоять в дверном проеме и спорить с ним. Джастин начала закрывать дверь, но слова Уоррена остановили ее.

— Ты ведь беременна? — потребовал он ответа. — Неужели ты не видишь, что он делает с тобой?

— Уоррен…

— Не позволяй этому случиться, Джастин. Я надеюсь, ты опомнишься до того, как…

Джастин устала слушать это, захлопнула дверь. И привалилась к ней спиной. Какое облегчение! Он ушел. Господи. Какой же она была идиоткой, когда отправилась с ним на обед! Теперь она считала, что это было предательством по отношению к Сету. Уоррен слишком любит конкурировать, чтобы остаться другом, как она вначале наивно полагала. А кроме того, Кедровая Бухта — слишком маленький городок. Джастин не могла унижать своего мужа, позволяя людям думать, что встречается с Уорреном — ее, как считалось, бывшим любовником — за спиной Сета.

Впрочем, Уоррен коснулся интересной темы. Беременность. Вскоре после смерти брата и развода родителей Джастин решила, что не хочет иметь детей. Но сейчас она была замужем, и ее взгляды изменились. Джастин могла только надеяться, что Сет думает так же.

Джек Гриффин сбрызнул одеколоном чисто выбритые щеки и вздрогнул от жгучей боли. Он посмотрел на свое отражение в запотевшем зеркале и приподнял брови.

— Сегодня, — вслух произнес Джек, напоминая себе, что вечером, вполне возможно, заманит Оливию Локхарт в постель.

Их отношения развивались прекрасно, но они оба были взрослыми, зрелыми людьми. И достаточно осторожными — далеко не семнадцатилетние подростки во власти гормонов. Но Джек был мужчиной во всех смыслах этого слова и ничего не хотел так сильно, как привести их отношения к физической близости. Зайти дальше поцелуев и объятий… Он был готов к этому и надеялся, что Оливия согласна.

Разведенная судья по семейным делам была не такой, как все женщины, которых он знал. Оливия обладала неким шиком, была культурной и образованной. А он всего лишь никчемный алкоголик, который теперь не брал в рот ни капли.

Грейс Шерман рассказала Джеку о приближающемся дне рождения Оливии, и он был благодарен ей за это. Именно такого случая он ждал. Стремясь показать, насколько дорожит ею, Джек долго и усердно искал идеальный подарок. Он хотел найти то, что донесет до Оливии послание его сердца. Нечто такое, что подходит женщине утонченной, но такой простой и близкой. Бриллиантовый браслет показался ему именно таким подарком.

Выбрав чистую рубашку, Джек взял в руки серую бархатную коробочку и полюбовался браслетом. Джек никогда не покупал вещей настолько прекрасных, даже для своей бывшей жены. Главное для него была не цена, а качество украшения, и ювелир скинул десять процентов, когда понял, что Джек хочет купить браслет, а не проявляет ленивый интерес. В том, чтобы быть практичным, нет ничего плохого, подумал Джек. Оставшиеся деньги пойдут на ужин в «Капитанской галере». Джек получал удовольствие, представляя себе реакцию Оливии, когда она откроет коробочку. Теперь, уже запаковав ее во второй раз, Джек захотел вновь убедиться, что браслет такой же прекрасный, каким он его помнил. И Джек вновь распаковал коробочку, чтобы еще разок взглянуть на украшение.

Посвистывая, он закончил одеваться. Кровь стучала в висках при мысли об Оливии, лежащей в его объятиях.

Внезапно со стороны гостиной раздался какой-то звук. Джек выглянул из двери спальни:

— Здесь кто-то есть?

Никакого ответа.

Джек нахмурился и в последний раз посмотрел на свое отражение.

— Пап?

Джек застыл. Сын здесь? Сейчас?

— Эрик?

Джек вышел из спальни и обнаружил своего двадцатишестилетнего сына, стоящего посреди гостиной с чемоданом в руке.

— Ты куда-то собирался? — спросил Эрик.

— У меня еще есть время, — заверил его Джек.

Сын выглядел ужасно: бледное лицо искажено болью, плечи ссутулены, в каждой линии тела читалось страдание.

— Что случилось?

Эрик в ответ пожал плечами. Но Джек по опыту знал, что только женщина способна довести мужчину до такого состояния.

— Вы поссорились с Шелли?

— Можно сказать и так.

В ответной улыбке Эрика полностью отсутствовало веселье.

Взглянув на чемодан в руке сына, Джек догадался, что дело не в обычных разногласиях.

— Она выгнала тебя?

Эрик кивнул, после чего опустился на диван и грустно посмотрел на Джека:

— У тебя есть время поговорить, пап?

Отношения Джека с сыном только-только стали налаживаться. Практически всю жизнь Эрик жил с матерью. Даже когда Джек перестал пить, сын отвергал все попытки, которые предпринимал отец, чтобы наладить отношения. В этом году весной Эрик в первый раз согласился встретиться с отцом. Боясь сказать или сделать нечто такое, что расстроило бы сына, Джек пригласил с собой Оливию. Они втроем поужинали в ресторане в Сиэтле. Ободренные успехом, Джек и Эрик стали встречаться почти каждый месяц.

Джек был так рад увидеться со своим единственным сыном и не хотел разрушить хрупкий мостик, который пролег между ними.

— Конечно, у меня есть время. Скажи, что случилось.

Джек присел напротив сына, наклоняясь вперед, чтобы Эрик знал — ему на самом деле интересно и он обеспокоен судьбой сына.

— Все дело в Шелли и ее беременности, — пробормотал Эрик.