Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это к лучшему, — успокоила Вилария. — Иначе он бы узнал правду.
— Кстати, о правде. Объяснишь, зачем мы устроили вылазку? — поинтересовалась я.
— Ради этого! — хмыкнула победно Вилка и показала кулон, а затем достала точно такой же, как висел у нее на шее.
— У вас с Ханкой одинаковые украшения? — удивилась я. — И ради этого ты вытащила меня из теплой постели в пижаме?!
— На сборы не было времени, куратор Дуб мог проснуться. И это не простое украшение, а уникальная разработка нашего магазина «Магические штучки». Ограниченная партия, не для продажи, — важно сообщила подруга.
— Откуда он у тебя «не для продажи» — понятно, но откуда у Ханки? — резонно спросила я. — И зачем он ей?
— Во-от! — довольно протянула Вилария. — Это ауроспектрум. Он меняет магический фон или наделяет обладателя иллюзорной магией. Именно эта разработка относится к последнему типу.
— Подожди, — опешила я, — ты хочешь сказать, что у Ханки Беде нет магии, как и у тебя?!
— Я хочу не только сказать, но и доказать! — радостно закивала Вилария. — Эти кулоны разработала Мартишка и передала их в полицию. А полицией Протумбрии кто у нас руководит?
Вилка выгнула бровь, а я пожала плечами: откуда мне знать. Я-то и главного инспектора Альмерии не знала, хоть и живу там с рождения.
— Инспектор Беде, папаша Ханки! — с победным видом заявила Вилария. — Уверена, она стащила ауроспектрум, который создает иллюзию магического фона. Ни на одной проверке не определишь, что магии нет.
— Не может быть! — ахнула я. — Ладно, проверку, может, она и прошла, как и ты. Но как учиться?
— Как и все студенты — усердно и с помощью друзей, — подмигнула мне Вилка. — Мне-то сперва Мартишка помогала, потом вы с Яцеком и Полли. А вот кто помогает Ханке? У нее нет друзей, только шипящий клубок змей!
Мы переглянулись и хором озвучили догадку:
— Магистр Болек!
— То-то они все перешептываются да перемигиваются. И нас он невзлюбил по ее навету, — поджала губы Вилария. — Ничего, мы эту преступную парочку выведем на чистую воду. Главное, теперь знаем, где копать.
— Или закопать, — подсказала я. — Да, хорошо бы Ханку прижать, чтобы она больше не вредничала и не мешала. Особенно в лабиринте. А то сделает какую-нибудь пакость, и мы проиграем.
— И Болек хорош! — не могла успокоиться Вилка. — Вот если бы он просто Ханке помогал, я бы даже не переживала. Но он же ко мне постоянно придирается, подчеркивает, что студентам без магии здесь не место. Вот что обидно!
Я была согласна с подругой. Вилка зубрила рецептуры, готовилась к занятиям, а магистр Болек лишь ругал ее, зато за Ханку все опыты делал сам.
— Ладно, девочки, ложимся спать, а то завтра у нас практикум у вредного Болека, мне нельзя ошибиться, — сонно произнесла Вилка. — После занятий разработаем план мести…
«Девочки», горгулья со змеелисицей, зевнули, устроились поудобнее и вскоре вместе с Виларией мирно засопели. Ко мне же сон не шел. Грезы о ректоре и нашем поцелуе не отпускали до самого утра. И пусть мой забег возле ректорского коттеджа выглядел глупо, зато я убедилась, что Амадор по-прежнему испытывает ко мне чувства. А значит, не все потеряно. Может, и впрямь уговорить папеньку разорвать помолвку? Тогда Амадор сделает предложение адептке Комарек без вмешательства семьи и магического шара. И это будет значить одно — он действует по зову сердца, а не по условиям брачного договора.
Глава 11. Кошмар нам и не снился
Элиска Кошмарек
Вот помянешь папеньку в ночи, он и появится. Увы, не во сне, а наяву. Хорошо, что не прямо сейчас, а через несколько дней.
А ведь утро начиналось неплохо. Амадор на лекции страдал, отчего путался в показаниях, то есть в терминах, злился, по аудитории летали книги, и даже пару артефактов разбил. Студенты вжимались в стулья, пригибали головы и старались не высовываться. Ректор же косился на меня. А что я? Делала вид, что читаю учебник. На Амадора старалась не смотреть, отчего он злился еще больше. А как он хотел? Сперва сообщил, что расстаемся, пока не решит проблемы с помолвкой, но сам с поцелуями пристает. А я ведь не железная. Раз дал слово, надо держать! Да и мне не до чувств. После первой пары секретарь передал телефонограмму от тетушки Лижбет, в которой она просила срочно прибыть в Ликарнию. Это могло значить только одно — случилось что-то из ряда вон выходящее. Пришлось после занятий просить Матюшу доставить меня в гостиную к тетушке.
Старушка расположилась на диване в ворохе подушек и прикладывалась к целебной настойке.
— Элиска! Наконец-то! — обрадовалась тетя Лижбет, указала нам на кресла, а сама трагическим голосом произнесла: — Случился наш самый большой кошмар! Он приезжает!
— Кто? Кредитор? — ахнула я. — Вы разве не расплатились за дом?
— Давно расплатилась, — отмахнулась тетя. — Адам приезжает! Твой папаша. А перед этим он заедет в пансион благородных магесс.
— А там Валежка, — пробормотала я в ужасе и на всякий случай уточнила: — Вы уверены?
— Письмо от твоего папеньки и срочная телефонограмма от сестрицы на столе!
Тетя взмахнула рукой в сторону стола, где лежали истерзанные и, вероятно, неоднократно перечитанные письма.
Пробежав глазами коротенькое сообщение папеньки, в котором он в категоричной форме сообщал о визите, и письмо Валежки, в котором сквозила паника, я подтвердила:
— Кошмар!
— Совершенно с тобой согласна, — закивала родственница, тряхнув ярко-рыжими кудрями. — Я еще с выбором жениха не определилась, у меня каждый день отбор идет. Да и омолаживающие настойки, как назло, начали действовать. И вот на днях закрасила седину. Ну как я покажусь Адаму в таком виде?
Тетя развела руками, а я, бросив взгляд на прекрасно выглядевшую пожилую родственницу, согласилась. Ни подагрой, ни «маразмой» здесь и не пахло — одна сплошная харизма.
— Допустим, я скажу Адаму, что его материальная помощь не прошла даром и лекари сотворили чудо. Но… — всхлипнула тетя, — тогда он лишит меня финансовой поддержки, а вдруг я замуж не выйду?
— Может, опять сказаться больной? В прошлые разы папенька отменял визиты, — напомнила я.
— Так в те разы были заразная инфлюэнция и не менее заразная чесотка, лекарь так и написал в приложенных к письму рецептурах и запретил визиты. Заодно и цену за зелья указал,
