не могла. Да и к чему ему, явно интересовавшемуся лишь из вежливости, эти мерзкие подробности, и в целом - чужие проблемы?..

- Ничего, - попыталась ответить твердо. - Просто… семейная ссора. Такое бывает…

Он оказался рядом так внезапно, что я испуганно дернулась. Взгляд уперся в его ноги - сильные, по-спортивному накаченные. Было неудобно смотреть на них так откровенно, но поднять взгляд к его лицу отчего-то было еще страшнее.

- Не нужно мне лгать, Лидия, - произнес он, и бархатный тембр его голоса резко контрастировал с твердым, требовательным тоном.

- Я не…

- Сменить замки и не пускать жену домой - это «бывает»? - оборвал он мою жалкую попытку возразить. - Если так, то уж точно не в нормальных семьях.

Его ремарка меня неожиданно задела. Да, все именно так и обстояло - моя семья, казавшаяся мне самой еще недавно образцовой, оказалась на деле каким-то пшиком, призрачной иллюзией, но с какой стати об этом так открыто высказывался совершенно посторонний человек?..

Я вскинула подбородок, задрала голову так, чтобы видеть его лицо…

- Вам не кажется, что вы не имеете права судить на этот счет? - вопросила неодобрительно.

- Не кажется, - мигом отреагировал он.

А следом произнес то, что окончательно повергло меня в шок.

- Он тебя вообще никогда не заслуживал.

Глава 16

Много лет назад

Волоча за собой тяжелые коньки, сжав в другой руке старую, потрепанную клюшку, паренек неторопливо брел вдоль дороги, погруженный в собственные мысли и не замечая ничего вокруг.

Думы его были тяжелыми, какими-то совсем уже не детскими. Он гадал о том, о чем большинство детей его возраста даже не задумывались. Будет ли сегодня что-то на ужин? В каком состоянии вернется с работы мать?

Он знал: если она будет трезва, то ему в очередной раз достанется. За то, что вместо того, чтобы делать уроки, снова гонял шайбу на пустыре. Или по какому-нибудь еще - абсолютно любому - поводу. Если будет пьяна - то, скорее всего, сразу упадет в кровать и питаться ему придется тем, что удастся найти в холодильнике. Вот только, насколько он помнил, там уже пару дней ничего не водилось, кроме старого, забродившего варенья.

Он с тоской оглянулся на пустырь, где несколько часов подряд в одиночестве оттачивал удары по воротам, представляя, как забивает шайбы лучшим голкиперам мира…

Другие дети не хотели с ним играть. Его не принимали, потому что он был хуже всех одет, не имел денег даже на обед и в целом был крайне далек от всего того, что интересовало и увлекало его сверстников.

Зато он твердо знал уже сейчас, чего хочет в этой жизни. И плевать на тех, кто этого не понимал и не видел.

Думая обо всем этом, он даже не уловил звука приближавшейся машины. Очнулся лишь в тот момент, когда она была уже совсем близко. Вскинув голову, непонимающим взглядом встретился с глазами человека за рулем…

Абсолютно пустыми глазами.

Слишком поздно Рамиль осознал, что тот вовсе не собирался тормозить. Более того - он вполне намеренно мчался прямиком на него…

Спасли лишь инстинкты. В самый последний момент он как-то увернулся, получив лишь ощутимый удар по ноге. По инерции откатился в сторону, вскочил, желая убедиться, что автомобиль за ним не вернется…

Машина промчалась мимо. Выдохнув, он попытался сделать шаг и только теперь ощутил чудовищную боль в колене. Кожа была разодрана до мяса, но куда больше, чем эта травма, его пугал тот факт, что он порвал штаны…

А еще потерял клюшку. Треснувшая на две части, она лежала посреди дороги единственной жертвой того автомобиля, который целился в него самого.

Мать его за это убьет. В ушах ясно зазвучали ее полные ненависти крики, упреки, оскорбления. Нет, лучше умереть прямо здесь, чем идти вот так домой…

Мучимый болью и испугом, он без сил опустился на мерзлый снег. Закусил до крови губу, чтобы не позволить себе заплакать. Он ведь уже не маленький - через несколько месяцев ему будет целых тринадцать…

- Ты в порядке? - раздался рядом чей-то приятный, будто бы даже знакомый голос.

Рамиль встревоженно встрепенулся, но почти сразу же успокоился, встретив мягкий взгляд голубых глаз…

Соседка из квартиры напротив. Всегда такая добрая, приветливая, улыбчивая…

- Нормально все, - буркнул себе под нос, попытавшись закрыть рукой поврежденную ногу.

Но она уже все заметила.

- Господи, - выдохнула с ужасом, присаживаясь с ним рядом. - Дай я посмотрю…

И прежде, чем он успел воспротивиться, она склонилась над ним, озабоченно нахмурилась, глядя на его рану…

- Я вызову скорую, - проговорила, нащупывая что-то в кармане - вероятно, телефон.

- Не надо! - практически прокричал он. - Не надо, - повторил тише. - Они маме позвонят и она… пожалуйста, не надо.

Складка меж ее бровей стала еще глубже, еще тревожнее.

- Но это нельзя так оставлять, - наконец постановила она. - Ты идти можешь?

- Не знаю…

Он попытался встать и она деликатно подставила ему локоть. Было стыдно и унизительно принимать чью-то помощь - он слишком привык быть самостоятельным - но сейчас вдруг поймал себя на мысли, что ее присутствие его успокаивало.

- Ну как? - спросила она, помогая сделать ему первый шаг.

- Нормально.

Он сказал это больше из упрямства и гордости: на самом деле ему было больно до слез, но он ни за что бы этого не признал. К счастью, она не стала с ним спорить, хотя наверняка видела, чего ему стоило терпеть. И, тем не менее, просто кивнула в ответ, за что он был ей очень благодарен.

- Моя клюшка, - вспомнил вдруг, поворачиваясь в ту сторону, где она осталась.

- Я подберу, - коротко предложила Лидия.

Мгновение спустя