Алексей не попадется им никогда. Бывший сталкер отряда, бывший Привратник – слишком многое ему известно. Нужна масштабная поисковая операция, а заняться этим некому. Но он где-то здесь, совсем рядом, Юрий Борисович не ощущал его присутствия, да и не нужна никакая интуиция, хватало знания. Колмогоров уже почувствовал вкус победы и не уйдет просто так, не добив соперника. Это – единственная приманка, которую можно положить в капкан. И оттого было страшно: стать куском сыра, самому сесть в мышеловку. Нет, лучше снова это тяжелое ожидание, пора бы и привыкнуть. Рано или поздно Колмогоров объявится, Главный Привратник лишь надеялся, что сумеет снова разгадать знак, понять, что зверь все же пришел за ним.

***

Отнести миску супа Светлане и аккуратно кормить больную с ложки было совсем не трудно, Алексей мог бы делать это с закрытыми глазами, вспоминая, сколько раз пытался впихнуть невкусную пресную кашу своей упрямой маленькой подопечной. Женщина это поняла и слегка улыбнулась.

– Чувствуется опытная рука.

Но больше ничего не добавила, а рассказывать о себе Алексей не хотел. Лишь упомянул о последних новостях: Геннадий снова обжегся в кузнице, а Павел за обедом случайно опрокинул тарелку на Бабку, вызвав поток витиеватой ругани. Разговор быстро утомил Светлану, она могла только слушать. И почему-то поглядывала на кубик Рубика на тумбочке. Алексей решил, что она хочет заняться любимой головоломкой, и собрался уходить. Но женщина окликнула его.

– Лёша, возьми. – Кубик выпал из ослабевшей руки, Алексей поскорей перехватил его, пока тот не скатился на пол и не рассыпался окончательно, расстроив и без того невеселую хозяйку. – Я теперь даже грани перевернуть не могу.

– А хочешь, я за тебя буду это делать? Но подсказки не жди!

Он улегся рядом с ней на край и поворачивал цветастый куб до тех пор, пока женщина не начала проявлять интерес и не попросила начать собирать белую сторону.

– Лёш, ты сам… Я посмотрю.

Алексей физически чувствовал ее взгляд, который надолго останавливался на квадратиках, на его руках или на сосредоточенном лице, чрезмерно сосредоточенном, потому что думал он не только о несложной логической игре, но и о том, что скоро сам не сможет совершить этих простых действий. Никто не знает, когда… Но это время наступит. Светлана закрыла глаза. Решив, что женщина уснула, Алексей осторожно встал с кровати.

– Лёша… – Светлана еще не спала.

– Отдохни пока. – Поправил одеяло, решив, что Морозов бы так и сделал. – Руслан придет позже.

– И ты приходи. – Она сжала его руку, едва ощутимо. Изо всех сил, сколько оставалось. – Тебе тоже это нужно.

Не нужно! Но он все равно придет.

Очень трудно было переключиться на что-то другое, Света не выходила из головы. Алексей заставил себя думать о бункере и способах достать оттуда необходимую информацию. Сдержанный Грицких не проболтается ни о чем случайно, придется задавать ему вопросы. А для этого нужно наладить связь. Кое-какие идеи давно уже были отшлифованы до блеска, оставалось только воплотить.

– Лёха… Ты ничего не упустил?

– Нет. А что, мог?

– Непогрешимых нет. Ты забыл про электричество – телефон без него не работает.

Алексей хохотал, пока не начал икать, Станислав с Морозовым смотрели на него, заразительный смех передался и им, вот только ситуацию с элементом питания не решал. Издав невнятный звук и утерев выступившие слезы, Алексей попытался снова стать серьезным, но реплики все равно прерывались смешком.

– Стас, ты телефонный аппарат хорошо помнишь? Не мобильник, а стационарный.

– Ну, помню… – Не настолько забылась прошлая жизнь, чтобы не помнить такие элементарные вещи.

– Похоже, нет. Или ты моложе, чем я думал, и никогда не видел простого телефонного аппарата с вращающимся диском, которому нужна только телефонная розетка.

Об этом оба охотника действительно забыли, первым признаки просветления памяти проявил Морозов.

– Я такой видел! И где ты возьмешь этот антиквариат? Будет ли он вообще работать?

– Будет. Там нет транзисторов, чтоб их электромагнитным импульсом выбило, если только уголь в мембране попортился от времени и условий хранения. А «антиквариат» легко найдется в промзоне, возьмем аппарат местной связи. Он подключается к обычной витой паре, и электросеть в двести двадцать вольт ему сроду не требовалась.

– И что, на такую длину провода питание подавать нормально будет?

– Морозов… Ты где жил-то, в хижине дяди Тома?! Ты вообще представь протяженность разводки телефонных проводов по многоэтажному зданию, тогда сразу увидишь, что я не фантазирую и всё это можно реально сделать.

– Лёха, а ты где такой аппарат видел? – Если уж сам Стас забыл о телефонах типа «барышня, соедините со Смольным», то откуда знать Алексею?

– У отца в кабинете такой аппарат стоял. Он категорически отказывался менять красивую вещь на непонятные черные радиотрубки, все равно во время разговора с места не сходил. На фига ему тогда беспроводная связь?

– Лёха… А твой отец кем был? – Почему-то Руслан не сомневался, что именно «был». И очень давно. Приятно найти в лице Алексея земляка, ведь община состояла почти сплошь из бывших москвичей. Своих местных было мало, фамилия Алексея оказалась совершенно незнакомой, но все-таки…

– Руслан, а тебе это зачем знать? Решил вступить со мной в серьезные отношения? – Слишком задумчивые лица мужиков снова заставили улыбнуться.

– Решил. Серьезней некуда. Лёха, завязывай с веселухой! Дело прежде всего.

– Вот я и делаю… Нужен провод и аппарат. И мы с Русланом, чтобы все это найти и подключить. – Алексей крутил в руках отвертку. – Оружие специалисту дадите?

– Нет, – ответил Станислав. – Охраны будет достаточно.

– Зря. – Алексей резко выпрямил руку, и отвертка глубоко вошла острием в брус противоположной стены. – Кажется, бежать мне некуда. И незачем.

– Не порть стены… Я не боюсь, что ты сбежишь. Но мне не нужен шум, а ты еще не привык соблюдать тишину. Лес этих понтов не любит.

Лес, может, и не любил, а вот Настя должна бы оценить. Алексей тихо позвал ее из столовой, вовремя скрывшись от детворы и захлопнув дверь.

– Лёш, ну, чего тебе опять? Стас рассказал, что вы завтра собрались идти в промзону. Твоя идея?

– Моя.

– Нашел чем гордиться! Первый же там и сгинешь, даже не представляешь, куда тебя черт несет. Я там была – жуткое зрелище.

– Я представляю. Тоже был. Там…

– Там никого нет. Это и страшно. Это место не ждет людей. И как будто радуется, что от них избавилось.

У Алексея были те же ощущения, когда приходилось пробираться между пустыми и мертвыми корпусами, срезая путь из города. Он немало повидал поверхность, уж точно побольше, чем Анастасия, но такой вымершей пустыни еще не попадалось. Везде обязательно что-то шуршало в развалинах, рычало из-за угла, а зимой по сугробам петляли цепочки звериных следов. Местная же зона была по-настоящему мертвой, не позволяла тревожить ее покой. Алексей сейчас не испытывал страха, но уже знал, что будет завтра: гнетущее чувство придавит к земле, и отсутствие звуков заставит еще сильнее прислушиваться к темным развалинам. Промзону заселили только растения, и ничего громче лопающейся коробочки семян там никогда не шумело.