Он сел на скамью рядом с Оскаром, а Джеймс и незнакомец расположились с другой стороны выщербленного деревянного стола.

Официантка поставила перед ними четыре оловянные кружки, до краев наполненные темным элем. Джеймс пил, хмуро и рассеянно разглядывая комнату, Оскар сморщил нос, а Тревор и пожилой мужчина явно наслаждались напитком.

– Если вас это интересует, то около трех месяцев назад у нас были пассажиры американцы. Молодой человек и девушка.

Джеймс и Тревор переглянулись.

– А как выглядел молодой человек? – спросил Тревор.

– Похож на вас обоих. Такие же светлые волосы. Моложе и не такой рослый, как вы. Он ваш брат?

– Он наш кузен, – ответил Тревор.

Джеймс нахмурился, услышав эту ложь. Тревор обычно предпочитал не скрывать правды, значит, сейчас у него есть для этого веские причины.

– И куда этот молодой человек направился? – поинтересовался Джеймс.

– Он взял билет до Лондона. Я высадил его у «Двуглавого лебедя».

– Где? – вступил в разговор Оскар. – Как у лебедя могут быть две головы? Не понимаю, какое это имеет отношение к Ли…

Тревор поднялся, и скамейка накренилась, так что Оскару пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Да, крупное телосложение имеет свои преимущества.

– Вот медведь, – сердито проворчал Оскар. Тревор похлопал его по плечу:

– Простите, дружище, думаю, надо позаботиться об ужине.

– «Двуглавый лебедь» – это гостиница в Лондоне, – пояснил Джеймс, хмуро глядя в свою кружку.

Пожилой мужчина залпом допил свой эль и вытащил часы.

– Мне пора, джентльмены. Не могу опаздывать. Почтовая карета всегда следует по расписанию.

Джеймс поднялся и пожал ему руку. Тревор покачал головой, увидев, что кучер с недоумением смотрит на пустую ладонь. Обняв его за плечи, Тревор проводил мужчину к двери и вытащил из кармана пару серебряных монет.

– Вы нам очень помогли, – сказал он, сунув монеты ему в руку.

– Парень попал в беду?

– Нет, просто он еще слишком юн, чтобы путешествовать по чужой стране в одиночку.

– Наверное, сбежал с горничной? Держу пари, бедняга голову от любви потерял.

– Юнцам часто в голову приходят всякие глупости, – уклончиво ответил Тревор.

Как он и надеялся, как мечтал, Лидия отправилась в Лондон. Когда он найдет ее и как следует отчитает, он поблагодарит сестру за возможность снова вернуться в Англию. В Лондоне у него может появиться шанс снова увидеться с леди Хеленой. Может быть, скорее ради этого, чем из-за Лидии, он отправился зимой через бушующий океан. Но захочет ли Хелена видеть его? Помнит ли она его? А может быть, она уже замужем?

Пять лет прошло с тех пор, как Тревор был в Лондоне. Пять долгих лет. И не было причин, чтобы она, эта английская красавица, ждала его. Особенно потому, что он никогда и не обещал вернуться. И она никогда не принадлежала ему.

Лидия с большой неохотой села в карету напротив Виктора. Она сердито смотрела на своего спутника и, честно говоря, тряслась как заячий хвост. Конечно, ей хотелось подольше побыть с Виктором, но портной, без сомнения, сразу разоблачит ее маскарад.

– Лучше бы мы поехали на Тотхилл-Филдз. Там сегодня поднимаются на воздушном шаре. – Лидия указала на рекламный листок.

– Сначала одежда, Ленард. Ваш вид неотесанного парня дурно на меня действует.

Лидия скрестила руки на груди.

– Тогда вам лучше на меня не смотреть.

– Костюм, Ленни, создает мужчину.

Или выдаст женщину. Какая-то часть сознания Лидии страшилась, что ее секрет будет раскрыт, но какая-то… Нет. Если Виктор узнает, что она женщина, то, подобно всем другим мужчинам, сочтет ее не способной самостоятельно позаботиться о собственном будущем, существовать без мужской поддержки и протекции, и отправит домой.

Или воспользуется ее затруднительным положением. Всю жизнь Лидию учили избегать встреч с мужчиной, если рядом нет родственников мужского пола. Ее предупреждали, что подобная ситуация может таить в себе многие искушения. Лидия заерзала на сиденье.

– И все-таки я бы лучше посмотрел на воздушный шар.

– Надеетесь встретить там Софи? – Виктор мрачно приподнял бровь.

Лидия заморгала. Она надеялась избежать примерки у портного. От мысли, что придется предстать перед Виктором в сорочке и бриджах, у нее сжималось сердце.

– По-моему, это пустая трата времени. Я, знаете ли, не собираюсь оставаться в Лондоне навсегда.

– Вот как? Я этого не знал. Когда вы отправляетесь домой, Ленни?

– Думаю, через несколько месяцев.

Хотя Лидия и скучала по отцу и братьям, ей не хотелось возвращаться в Бостон. Здесь она стояла на собственных ногах и жила своей, хоть и незавидной, жизнью игрока. Она ни от кого не зависела. Пусть ее выбор весьма ограничен, но это ее собственный выбор. Ее маскарад дал ей проблеск самостоятельной жизни, которую Лидия всегда ценила и о которой мечтала.

Виктор, как всегда, был одет в черное, что привлекало и одновременно отталкивало ее. Его решительное намерение отвезти ее к своему портному заставило ее содрогнуться.

– Мне кажется, когда вы завершите задуманное и расстанетесь со мной, я буду выглядеть как похоронный агент.

– Вы в трауре, юноша?

– Нет. – Лидия удивленно посмотрела на Виктора. «А он?» – спросила она себя.

– Тогда вам нет никакой необходимости одеваться во все черное, как я. Так вот почему вы так нервничали?

– Я не хочу, чтобы вы обращались со мной как с ребенком.

– Я не так стар, чтобы стать вам отцом. – Виктор задумчиво посмотрел на нее. – Хотя, наверное, я мог бы с этим справиться. Так все-таки сколько же вам лет?

Лидия не знала, стоит ли снова повторять, что ей двадцать один год. Она не походила на молодого человека двадцати одного года от роду и рылась в памяти, подыскивая резкий ответ.

– Вы кажетесь старше, чем Мафусаил. Наверное, вы никогда не были молодым.

– Не дерзите, Ленни. Если вы перейдете границы, мне придется вызвать вас на поединок.

Лидия заморгала. Вызвать ее? На сей раз он, похоже, действительно обиделся.

– Беру свои слова обратно. Вы не такой уж старый. Кто же улаживает спор поединком?

– Джентльмены.

– Вы имеете в виду дуэль?

Холодок пробежал у Лидии по спине. Временами мужская душа для нее была настоящей китайской грамотой.

– Да, или мы можем отправиться в боксерский клуб Джексона и провести несколько раундов, хотя вряд ли это будет честно, поскольку я значительно тяжелее вас.