– Я очень рада вам, мистер Хардман. – говорит она поспешно. Звучит даже приветливо. Воспитание у нее, конечно, на зависть. В мгновение ока поняла ситуацию и спасла мою горящую задницу от унижения. – Только накину плащ и можем ехать.

Мелкий Валле делает шаг к напольной вешалке, но на его беду я стою ближе. Разобраться который плащ ее не сложно – шикарный синий бархат явно под ее платье. Беру плащ под горящим взглядом брата. Что? Ну на дуэль меня вызови, сопляк.

Кладу плащ ей на плечи. Осторожно и деликатно, потому что если честно – искренне благодарен, что не стала язвить, а еще с подозрением приглядываясь к ней, потому что она выглядит совсем иначе. Кожа гладкая и сияющая, глаза блестят, но особенно заметны изменения в теле. Нет, у нее не выросла грудь впечатляющих размеров и не округлились бедра – она стала двигаться иначе. Как двуликая, как волчица: уверенно, расковано, точно… и немного игриво. Как женщина которая прекрасно владеет и чувствует свое тело, а не как механическая кукла, проглотившая железный прут. Она небрежно поправляет локон, и нежно гладит бархат плаща, явно наслаждаясь ощущением. Это выглядит невыразимо чувственным, настолько, что я отвожу глаза, словно увидел что-то непотребное. И это Виолетта Валле?! Я точно был за городом два дня? Может всю вечность? Столько бы я сказал нужно, чтобы превратить сухую мымрочку в томную волчицу.

– Но ты ведь поедешь, Крис? Ты так хотел послушать Фогеля, – говорит она брату.

– Разумеется. Увидимся в антракте. – У мелкого такой замогильный голос, будто я сестру в загробное царство утаскиваю, а не в свой кеб.

– Хорошо. Идемте, мистер Хардман?

Молча открываю ей дверь и мы идем через сад.

Она шагает впереди, а я смотрю на нее привычно морща нос, пытаясь разнюхать что там происходит с этой Валле? Волосы убраны наверх, каштановые кудряшки как будто заблестели и словно стали ярче. Нет, она не изменилась, то же лицо, то же тело… и в тоже время это словно другой человек.

Мой волк сладко так порыкивает, очень довольный и очень…взбудораженный, возбужденный даже. И до меня доходит наконец – ее волчица проснулась таки! Вот откуда все это: блеск в глазах, радостные прыжки, румянец и сияние кожи, но самое опасное – грация, тонкая чувственная звериная грация двуликой, которой не было в помине два дня назад.

Подаю ей руку, усаживая в кеб. Она в перчатках и это очень кстати. Не знаю что бы со мной было, если бы коснулся ее на живую, и так неприлично пялюсь. Ладно, это все шок из-за ее преображения, сейчас приду в себя.

Валле мило улыбается, кеб трогается.

– Как прошла ваша охота?

Киваю.

Валле непонимающе хмурится.

– Благополучно?

Киваю. Дар речи, ты собираешься меня сегодня посетить или как?! Продолжаю шокировано на нее пялиться. В моем случае это означает что я хмурюсь и выгляжу несколько недовольным. Я так-то ОХРЕНЕННО недоволен! Мой волк впервые в моей разудалой на волчиц жизни решил таки проявить свою звериную симпатию и кого он выбрал? Виолетту Валле?!

Впервые чувствую как это бывает, когда волк хочет, когда он выбирает.... Внутри что-то дергает, щекочет, тя-я-янет, томно так, беспокойно. Словно вдруг образовалась странная пустота, которую жизненно необходимо заполнить. Ею. Да-а, вот она подойдет. Она. Всем своим существом моя зверюга пытается мне донести, что он в полном восторге от волчицы Виолетты Валле. Она-она-она! Хватай и побежали! – посылает мне волк нехитрые сигналы. Ага… ты молодец, мохнатый, отличный план. Сейчас так и сделаю, только в драную оперу заедем… Боже… Как это может происходить?! Нет. Не может быть, не может быть… какая-то ошибка… Может я просто заболел? Никогда не болел, вот и не знаю как оно бывает. Может это просто грипп или… чем там еще люди болеют?

Валле напротив хмурится и поджимает губы. Естественно я тут же начинаю пялиться на них. Какого черта они такие яркие?! Чувствую себя идиотом, которого на улице обманули в наперстки. Где моя замарашка, что это за девица с такой сильной волчицей, что мой волк отозвался, и почему я, черт побери, онемел?!

Она обиженно отводит взгляд.

– Р-регенерация. – выдавливаю я наконец и киваю на ее декольте. Кашляю. – Ваша регенерация вернулась. Рад, что все зажило. – говорю вполне откровенно. Видеть на ее груди следы своих же когтей было бы не слишком приятно. Чертовски неприятно, понимаю с легким удивлением.

Валле касается открытой груди в декольте, задумчиво так, чувственно… и опомнившись запахивает плащ. В этом подчеркнуто целомудренном жесте резко вижу ее прежнюю, маленькою мисс ханжество. Это меня слегка трезвит. Не-ет, да не может быть чтобы она и мой волк…

– Да, одно из преимуществ двуликости.

– Только одно?

– Простите?

– Вы видите в двуликости только одно преимущество?

– Ну… Я сегодня смогла поднять Криса. – она усмехается и это снова резко непривычно для хмурой серьезной Валле. Понимаю, что мне нравится как она улыбается. Красиво так, искренне. – Это конечно забавно, но вряд ли мне пригодится. А вот… негативные стороны, увы, на лицо.

– А мне нравится ваше лицо.

Она замирает. Я прямо вижу как в ней борется простое женское тщеславие и эти ее правила-догматы-запреты.

– Б-благодярю. Да, я… то есть мое здоровье восстановилась.

– Вы прекрасно выглядите, Виолетта. – наконец нахожу слова. Уф, сказал таки. Лекс наверное в обморок бы упал услышав этот ужасный комплимент. Он бы придумал что-нибудь с пморскими бризами, нежными фиалками и еще какой чушью, а я… Как есть так и говорю. Язык и так еле шевелится.

– Благодарю, – похоронно отвечает Виолетта. Уверен, ей этот комплимент тоже кажется ужасающе простым. Гадкой, грубой площадной вульгарщиной, но по крайней мере я честен. В деле соблазнения наследницы магического рода только полный идиот пойдет в атаку с таких комплиментов, а значит умысла тут быть не может. Надеюсь она это именно так понимает?

– И чувствую себя прекрасно. – признается она, но вдруг мрачнеет. Смотрит на меня с какой-то опаской и отворачивается к окну.

Разговор обрывается. Через пару минут она отдергивает занавесь на окошке и звонит в звонок. Кеб останавливается.

– Одну минуту, пожалуйста. – хмурая Валле вылезает на улицу, я следом.

Оказывается один из ее драгоценных фонарей не горит. Она осматривает какие-то артефакты, но не может дотянуться до верхних.

– Подсадить? – предлагаю лукаво и тут же понимаю, что весь мой небрежный тон напускное. Потому что по-правде мне действительно хочется стиснуть ее, прикоснутся хоть кончиком пальца. Волк одобряет, прямо во всю одобряет попытку стать ближе.

Она с прохладным смешком отказывается. Наверное принимает за пошлую шутку. Делаю вид, что так оно и было, а у самого внутри все сжимается от досады. Ну почему нельзя-то?.. Я все еще омерзителен? Проклятье!