гора». Она имеет три вершины: «Кара-Оба» – «черная вершина», высота ее уже 670 метров, «Куш-Кая» – «птичья скала», на которой нет растительности и «Кокуш-Кая» – «индюшиная скала».

Я уже потихоньку начал учить тюркский язык: «Даг» – гора, «Оба» – вершина, «Кая» – скала. Меня даже осенило, и я спросил: «Аю» – это медведь? Экскурсовод уважительно посмотрела на меня и утвердительно закивала головой.

«Все эти горы представляют собой биогерм, – продолжала Юлия, когда мы уже крутились по умопомрачительному серпантину, – то есть окаменевшие коралловые рифы. Это значит, что на этом месте когда-то давным-давно было море».

Через некоторое время горы расступились, и показалась мечеть, а чуть дальше – старинная церковь святого Ильи. «Самое время помолится, раз уж доехал досюда» – передернуло меня от воспоминаний о глубоких ущельях рядом с дорогой. Оказывается, мы выехали в село Солнечная долина, в которой работает винный завод под такой же торговой маркой. «Гордость местных виноделов – красное вино «Черный доктор», но оно дорогое, так делается только из местного винограда, которого немного», – сообщила Юлия. Я больше не мог терпеть и наглотался воды.

Затем мы проехали город Судак, об истории которого нам так же поведала экскурсовод, перечисляя в хронологическом порядке народы, населявшие эти места. Через некоторое время, петляя по серпантину, на котором я закрывал глаза, чтобы не видеть пропасти, мы въехали в поселок Новый Свет и остановились на большой стоянке таких же, как наш, микроавтобусов и легковых машин. Нам дали десять минут на «сходить в туалет» и на «передохнуть» под огромной Судакской сосной. Это самое редкое дерево Крыма охранял серо-коричневый кот с яркими зелеными глазами и купированным хвостом, лежащий в тени и пренебрежительно взирая на путников. Здесь наша экскурсия разделилась. Одни пошли дальше смотреть на море и горы с катера, а мы с женой, семья Беловых из пяти человек, мужик с сыном и одна женщина, не связанная ни с кем из нас родственными узами, решили для себя покорить знаменитую тропу Голицына пешком.

Наш маршрут начинался в реликтовой можжевеловой роще, где мы вдыхали насыщенный фитонцидами воздух. Роща входила в состав Государственного ботанического заказника. Тропинку охранял уже черный кот, глядя на пришельцев оливковыми глазами. Деревья никто тут не сажал – они выросли тут сами, самосад, короче. В роще стоял непрерывный волнообразный шум от треска цикад. Стебли у можжевельников такие, словно их долго выжимали. Юлия рассказала, что их корни уходят на 15 метров в глубину, а возраст определяют по высоте дерева и объему ствола. Мы на пару минут остановились у большого можжевельника с гладким от трения ладоней стволом, со скамеечкой и табличкой, информирующей о том, что данному растению всего около 700 лет. Я реально позавидовал. Вдалеке виднелась «Караул-Оба» – сторожевая вершина.

Семья Беловых ушла далеко вперед. Мы пошли их догонять по узкой косе, разделяющей две бухты – голубую и синюю. Под нашими ногами проходил сквозной грот Голицынской тропы, но, к сожалению, частично обрушившийся во время землетрясения. Завершал косу мыс Капчик, в переводе карман или кисет. Здесь на небольшой, но очень красивой территории снимались в советское время такие фильмы как «Спортлото-82», «Пираты XX века» и «Человек амфибия». В голубой бухте расположен «царский пляж». Да, Николай II посещал это место в апреле, но вряд ли купался. Красота его была в величественных скалах, вертикально спускающихся вниз к морю. С мыса на горизонте в дымке просматривалась гора Аю-Даг, за которой уже Ялта. Расстояние на море обманчиво, я думал, что до Медведь-горы километров 5-10, а на самом деле более полусотни (позже посмотрел).

– Сына, ты себя плохо чувствуешь? – спросил папаша своего отпрыска.

– Да не, нормально, – ответил тот, шмыгая носом.

«Нормально! – прошептала мне жена, – Больного ребенка с собой потащил!»

Мы постояли немного, развернулись и взяли правее, к морю, в обход синей бухты. Сейчас мы начинали идти именно по тропе князя Льва Сергеевича Голицына. Тропу эту вырубали вручную прямо в горной породе еще в начале двадцатого века по приказу князя к приезду императора. Сначала тропа шла по восточной стороне мыса Капчик. На этом склоне росли каперсы, лимонник, шафран, стелящийся можжевельник и сосна. На ширине чуть больше метра нам навстречу попадались люди из других экскурсионных маршрутов и просто приехавшие дикарями. Все желали нам крепиться или даже повернуть назад. Жена немного встревожилась и оглянулась на меня. Я пожал плечами. После деревянного мостика через небольшое ущелье, тропа резко пошла вверх на склон горы «Коба-Кая» – пещерная скала. Подниматься по скользким камням стало нелегко. «После дождя тут ни за что не пройти» – решили мы с женой. Иногда на тропе встречались таблички «Осторожно, камнепад» и «За отклонение от маршрута штраф 4000 рублей». Мы передохнули на небольшой смотровой площадке с великолепными видами и продолжили свой подъем.

Экскурсоводша рассказывала, теперь обращаясь практически только к нам с женой. Рядом с нами иногда маячила одинокая и молчаливая тетка. Беловы опять убежали вперед. Сопливый мальчик с папой то появлялись, то исчезали из поля зрения. «Синяя бухта раньше называлась «Разбойничьей». Тут пираты прятали свои корабли и внезапно нападали из-за мыса Капчик на торговые корабли», – говорила нам Юлия. Мы вспомнили вместе о пиратах, об аргонавтах и даже о мифах Древней Греции. Гид рассказала нам немного и своей карьере, короче, у нее сегодня был счастливый день, так как она нашла в нас благодарных и любознательных экскурсантов.

Внизу волны бились об огромные каменные валуны. На валунах стояли черные краснокнижные бакланы.

– Видите вон тот огромный валун? – показала нам Юлия, – Он когда-то был там!

Она указала вверх на огромную, зависшую нам нами скалу. Усталость сразу немного испарилась, и ноги затопали быстрее по каменным лестницам.

– А тут были когда-нибудь несчастные случаи? – поинтересовался я, когда опасное место было позади.

– Да был тут один пьяный. Но он сам упал… Лучше взгляните прямо – вон там между мысом Алчак и крепостным мысом расположился город Судак. А еще дальше увидите мыс Меганом, и если внимательно приглядеться, то можно увидеть на его вершине линии ветряков.

– Точно! – прищурившись, воскликнула жена, – Ветряки!

Вскоре тропа начала спускаться вниз. Резко повернув налево, нашему взору открылась площадка, усеянная людьми. Площадка служила входом в пещеру или «Грот Голицына», как нам пояснила Юлия.

Грот состоял из двух пещер. Внутренняя, в которую мы сразу направились, представляла собой винотеку. В ней было вытесано порядка семидесяти штолен, каждая на полторы сотни бутылок. Умножайте, ребята! Вот это подвальчик. В центре этого богатства раньше висела люстра на 200 свечей. Теперь остался лишь крюк.

Внешняя пещера служила обеденным