Когда Спартак отбыл на службу, Митя стал готовиться к сегодняшнему свиданию. С Верой. Он так хотел видеть ее! Даже не тащить в постель, а просто увидеть — как она идет, чуть опустив голову, завесив лицо своими апельсиновыми волосами… Идет к нему, ставя ноги ровно, след в след, — она сказала, что так ходят манекенщицы. Наплевать ему, как они там ходят. Ему нужна Вера!

Половина первого он позвонил ей на работу, и тот же женский голос сообщил, что она приехала, но ушла к руководству… Митя хотел было повесить трубку, но потом решил, что — это глупо. И попросил «милую девушку» передать Вере, чтобы она обязательно позвонила Вадиму.

Он нарочно назвал это имя, Митя звучит по-детски.

Минут через пять прозвонил звонок, и он кинулся к телефону. Но в трубке зазвучал вальяжный мужской незнакомый голос, который сообщил, что Вадим Александрович должен через час быть в МИДе, у Георгия Георгиевича, его первого заграничного начальника еще во время институтской практики в Париже.

Митя сказал «хорошо», а повесив трубку, почувствовал себя настолько «нехорошо», что впору рюмку принять, но ему уже пора собираться.

Он сделал все, что мог, чтобы довольно-таки помятая физиономия стала более-менее приличной: эта жаба Жорик все высмотрит! Что ему надо? Накликал сам себе своей брехней!.. Идиот!

А Вера не звонила. Теперь опять пойдет неразбериха, и, не дай бог, Нэля сегодня развопится, чтобы он немедленно вылетал в Киев! Скажет — болен, помирает, нарыв на носу…

Но сам понимал, что это все чушь, и если Нэля устроит скандал, то он как милашка полетит завтра в ненавистный Киев!..

Вера не звонила. Ему осталось надеть туфли, махнуть по ним щеткой и… уходить. Все сделано. Открыть дверь, выйти, закрыть ее…

Телефон молчал. Позвонить снова той девице и перенести?..

«…А-а, пусть идет как идет…» подумал он, как думал всегда, когда наступали вот такие минуты — то ли решений, то ли слома-перелома…

Приехал домой довольно поздно, в полном недоумении и раздрызге. Раздрызг был по поводу того, что ему нужно вылетать в Нью-Йорк через три дня… Вот так. А недоумение: зачем он понадобился жабе-Жорику?

Тот встретил его так, будто сам Митя напросился к нему на прием и во время разговора, — если это можно было назвать разговором! — Г.Г., валяя во рту слова и еле выжимая их из себя, говорил что-то о перемещениях… Об испанском языке, который Митя не очень хорошо знает, а Митя и не должен его знать! У него два — английский и французский, а испанский и итальянский он учил по собственному желанию — ходил на факультатив. А оказывается, обязан знать прекрасно, что-то о работе в Южной Америке… и закончил, совсем уже, видно, притомившись с Митей и все больше не уважая его, так: «Ну, идите, вам все на месте скажет Виктор Венедиктович», — имя и отчество Г.Г. уже проглотил, и получилось: Вх. тр Веньдхт…ч.

Но это ладно, он все узнает у В.В., но — через три дня??! Что делать?

Нужно вызывать Нэлю с Митенькой. Срочно… Бред! Как он смог понять у Г.Г., — семья может прибыть попозже, если…

Что «если» Митя не разобрал, но уяснил, что должен кровь из носу лететь через три дня — с семьей или без нее.

Вообще, ему показалось, что Георгий Георгиевич вызвал его не столько, чтобы сказать об отъезде, — это могли сделать люди из канцелярии, сколько осмотреть Митю своими полузакрытыми, но опасно острыми, как лезвие бритвы, глазами. Он что-то хотел уяснить для себя и потому вызвал Митю.

Но первое, что он должен сделать, — разыскать Веру. Он посмотрел на часы — половина шестого, она могла и уйти уже… Значит, мчаться туда — не имеет смысла. Он бросился к телефону.

Там очень долго не подходили и наконец! — Митя даже вздрогнул от Вериного «А-але-е?»

— Вера, счастье мое, Вера! Это я, — сказал он, задыхаясь, как от быстрого бега.

Она помолчала и спросила: — Митя? — будто не поверила.

— Вера, — сказал тогда он враз осевшим уставшим голосом, — я вправду умру, если ты сейчас же не приедешь ко мне. Умоляю тебя. Прости мне все прегрешения, прошу тебя!..

— Хорошо, — просто сказала она, — я приеду, но не сейчас. Часа через два. У нас совещание.

Она говорила неправду — ей нужно было переодеться, причепуриться и тогда показываться Мите, на которого она и злилась и в которого была безнадежно влюблена. Она уже понимала его натуру, знала, что его не удержишь, — он выскользнет как угорь, и можно биться головой об стену — не приплывет. Если только захочет сам — только когда сам.

Она пришла через три часа с четвертью. За это время Митя решил: она никогда не придет, она его бросила, разлюбила, влюбилась в кого-то другого… Потом другое: он ее бросит, наплюет на нее, вообще — не любит… Ну и разные другие варианты… И он вдруг подумал о Нэле и понял, что надо звонить: и время пройдет быстрее, и НАДО… к сожалению.

Как назло подошел тесть, который сразу же заявил.

— Ну, когда появишься, граф, твое высочество? Или поезд отдельный прислать?

Митя не стал даже злиться и как-то отвечать, он просто сказал, что был сегодня у Г.Г. и его через три дня отправляют…

— Ну-у?.. — удивился тесть с какой-то даже уважительностью в голосе. — У меня же письмо от Виктора Венедиктовича твоего… Там много интересного, — может, прибудешь ненадолго? Поговорить бы надо…

— Да вы что, Трофим Глебович, я тут еле успею!.. Я ведь даже и предположить не мог!

— Нэльке, наверно, надо будет следом катить, не успеет она. А Митеньку мы у себя оставим. Когда я уеду, с ним бабка будет… Ну, даю Нэлю. Счастливо тебе, — с каким-то значением сказал тесть.

Подошла Нэля, недовольным голосом спросила (тесть что-то ей успел сказать):

— Ну, что там опять у тебя?

— Не у меня, дорогая моя, а у них! — раздражился Митя. Что она от него еще хочет? — Я не смогу…

И он изложил ей в несколько устрашающем виде свои дела и приказ о назначении, каком — пока неизвестно.

Она расстроилась и заявила, что завтра же вылетит в Москву, его, дурака, собрать же надо!

— Не надо меня собирать! Что я, маленький? — чуть не завопил он, но Нэля была непреклонна:

— Прилечу. И не возражай, зря. Завтра я дома. — И положила трубку.

Митя трясся от всех событий, свалившихся ему на голову. Вот незадача!

А если Вера сегодня не придет? Как ему быть завтра?.. Надо узнать в справочной, когда первый рейс из Киева, Нэлька может и в шесть вылететь. Первый рейс оказался в десять с минутами.

Он схватился за голову: он даже не предложил встретить ее! Это неприлично. Он снова позвонил и сказал, что встретит ее, но Нэля почему-то заупрямилась и отказалась, объяснив, что она налегке.

«…Почему? — удивился Митя и подумал: — А вдруг она вылетит ночным рейсом?.. Такие тоже есть». В справочной ответили, что да, есть ночной рейс — в двенадцать ноль-ноль. Вот и все. Если сейчас придет Вера, им надо сматываться, а ему явиться домой не позже половины часа ночи…