От трясущихся рук мало прока, и «кей‑ви» раздевается сам. Еле дождавшись, пока он скинет водолазку, Сэм тянет его за собой на пружинящий матрас. И охает, когда соски задевают гладкую грудь.

– «Кей‑ви», какой же ты горячий, – шепчет она, наконец, ощущая приятную тяжесть его тела.

– Кевин, – поправляет он, медленно проводя кончиками пальцев от шеи к солнечному сплетению.

– Так тебя это заводит? Ке‑вин, – дразнит она, но на втором слоге дыхание сбивается – его ладонь сжимает грудь.

Та идеально ложится в руку – не больше, и не меньше – даже здесь они подходят друг другу.

– Кевин, – стонет Саманта, когда он осторожно поглаживает сосок.

А когда обводит языком и втягивает в рот – тихо вскрикивает. Вторая рука кибера скользит по внутренней стороне бедра. Сэм снова краснеет. Еще секунда, и «кей‑ви» поймет, как сильно она его хочет.

– Ты тоже горячая, – улыбается он, проскальзывая пальцем под влажные трусики.

На то, чтобы избавиться от несчастного куска ткани, уже нет времени. «Четверка» просто оттягивает его в сторону. Саманта закрывает глаза и чувствует проникновение. Член входит медленно – кибер дает ей возможность привыкнуть.

– Еще, – она нетерпеливо подается вперед.

Но «кей‑ви» сдерживает ее и себя, чтобы случайно не сделать больно.

– Ну же, – почти умоляет Саманта, выгибаясь ему навстречу.

Второй выпад менее осторожный, но и его недостаточно. Сэм упрямо вскидывает бедра, позволяя толкнуться глубже. На мгновение кибер замирает, а Саманта с тихим фырканьем кусает его за мочку:

– Не бойся, им ты меня не убьешь.

Услышав ее шепот, он наращивает темп. Фиксирует реакции ее тела – каждый выдох, каждый стон, каждое сокращение мышц. То замедляется, заставляя Саманту изнывать от нетерпения. То вонзается яростно и резко, и она впивается ногтями в его плечи.

Рваное дыхание, взгляд светлых глаз, бешеный ритм движений – реальность рассыпается на паззлы, выхватывая отдельные детали. У Сэм не остается сил стонать, а неистовые толчки продолжают и продолжают выбивать из груди остатки кислорода. И, кажется, сердце не выдержит, если «кей‑ви» замедлится хоть на секунду. Но он не человек, и не знает усталости. Совершенный киборг – ее киборг – который чувствует и предугадывает желания. И который не остановится, пока не доведет ее до оргазма.

Тепло внизу живота усиливается, и она зажимает себе рот.

– Не надо, – он убирает ладонь.

– Я… могу быть… шумной, – путано объясняет Сэм.

– Теперь тем более хочу это слышать.

– Ты невыноси… – договорить она не успевает – тело сводит в знакомой судороге.

Поджав немеющие пальцы, Саманта запрокидывает голову. Твою ж мать! Она не может ни дышать, ни думать. Не слышит собственного голоса, но, кажется, кричит. «Кей‑ви» осторожно придерживает ее за бедра. Горячие ладони – единственное, что фиксирует сознание, пока ее ощутимо потряхивает в оргазме.

Когда сердцебиение выравнивается, кибер перекатывается на спину и тянет ее за собой, чтобы не наваливаться сверху. Распластавшись на нем, Саманта ловит себя на мысли, что это охренительно. Давно она не ощущала себя такой вымотанной и приятно расслабленной одновременно. Вот только как теперь себя вести? Они только что спалили и без того шаткий мост, который вел хоть к какому‑то подобию дружбы. Кто они теперь? Партнеры? Любовники?

– Тебе не понравилось? – «кей‑ви» не сводит с нее пристального взгляда.

– По десятибалльной шкале было примерно на двадцать, – Саманта все еще тяжело дышит.

– Но ты напряжена.

– Это потому, что мы нехило все усложнили, – признается она.

Сейчас не время для откровений, но иначе кибер не отвяжется.

– А разве когда‑то было легко? – иронизирует он.

Вот же гребаный философ!

– В жопу твою долбаную логику, – беззлобно выдает Сэм.

– То есть мы все‑таки вернемся к обсуждению анального секса?

Вместо ответа она со смешком прячет лицо у него на груди.

– Ковальски, Миллс, приготовиться, – командует инструктор.

Проверив пистолет, Саманта занимает место у стены. Рядом пристраивается качок из Миннесоты. Дышит тяжело – нервничает, как и все при первом прохождении. Они еще не работали в паре, но Сэм заранее его недолюбливает из‑за вечного хвастовства. За три недели в Куантико он успел надоесть половине стажеров.

В ангаре гаснет свет и запускается проекция. Из темноты выступают дома, проявляются контуры улиц, мелькают автомобили и пешеходы. Имитация четкая, город как настоящий. Даже звуки идентичны, никаким наушникам не исказить. В полицейской академии тоже было моделирование местности, но на базе ФБР другой уровень, и Саманта не устает восхищаться разработчиками.

– Я иду первой, – шепчет она, но Ковальски успевает оттеснить ее плечом и выскочить в переулок.

– Держись за мной, Миллс.

Самоуверенность и тестостерон зашкаливают, ничего нового. Что ж, если засранцу так не терпится облажаться, пусть лидирует. Переместившись к углу дома, Саманта замечает, как в ближайшем окне колышется занавеска, а еще через секунду с боковой лестницы сваливается подозреваемый – щуплый темнокожий пацан – и кидается наутек. Следом несется полицейский, но два прицельных выстрела укладывают его на ступенях. Звучит оповещение системы – можно подключаться к погоне – и Ковальски вскидывает пистолет.

– ФБР! – орет он.

Держась в тени мусорных баков, Сэм не прекращает преследования. Загребая широкими штанами лужи, пацан палит на бегу и выскакивает на шумную улицу.

– Ускоряйся, Ковальски! – не скрывает досады Саманта. – Он сейчас затеряется в толпе!

Пару секунд пацан вертится на пешеходном переходе и вдруг рывком притягивает к себе случайно оказавшуюся рядом школьницу. И приставляет пистолет к ее голове.

– Бросайте оружие! – отзываются наушники.

Это что‑то новое. Сэм дважды проходила симуляцию и готова поклясться, что раньше в сценарии с ограблением заложники не участвовали. Нахмурившись, она замечает принт на куртке девочки – «эксклюзивный кибернетический экземпляр». Вот зараза! Ребенок – киборг. Такого тоже не было.

– Не стреляй, – предупреждает она Ковальски.

Тот равнодушно пожимает плечами:

– Почему? Ее потом легко перепрошьют.

Он нажимает на спусковой крючок, но и пацан не медлит – его пуля сносит девочке половину лица. Оба тела заваливаются на асфальт, человеческая кровь смешивается с синтетической. В ангаре вспыхивает свет и надпись во всю стену: «Заложник убит. Задание не выполнено». Выругавшись, Саманта опускает пистолет.