Хищническая (или инструментальная) агрессия устроена совершенно иначе. Она не является сиюминутной реакцией, но представляет собой спланированную и намеренную инициативу. Ее ведущим мотивом является не страх, а скорее желание. Внешние проявления тоже выглядят иначе. Кошка, которая охотится (скажем, заприметила мышь), прижмется к земле, станет двигаться бесшумно и осмотрительно, ее шерсть не будет щетиниться. Готовясь напасть на свою добычу, она максимально спокойна и собранна. Жертва никогда не понимает, что происходит, а если и понимает, то, как правило, слишком поздно.

Было бы глупо утверждать, что кошка, которая выслеживает мышь, чтобы поживиться, действует при этом из страха перед мышью, или потому что рассержена на мышь, или в принципе имеет некие «неразрешенные проблемы, вызывающие ярость», или «отреагирует» на давнюю психическую травму, связанную с мышью, и т. п. Но ведь именно такими предположениями руководствуются как дилетанты, так и профессионалы, когда отправляют агрессоров-хищников на занятия по управлению гневом или в терапевтические группы для тех, кто испытывает страх близости. Некоторым людям трудно понять простые мотивы, лежащие в основе хищнической агрессии, и принять тот факт, что эту форму агрессии способны проявлять все создания природы.

С принятой в обществе точки зрения поступки Бетти объясняются ее страхом потерять работу и представляют собой «реакцию» на «угрозу» путем устранения противника. Однако ее поведение в истории, рассказанной выше, напоминает не столько испуганную кошку, сколько кошку на охоте. Как это всегда бывает с хищнической агрессией, Бетти не руководствовалась ни страхом, ни какими-либо другими эмоциями, но исключительно своими желаниями. Точь-в-точь как с кошкой, которая просто хочет пообедать, поведение Бетти отражает ее жажду власти и стремление сделать карьеру. Бетти коварна, умна и искусна, когда речь идет о том, чтобы получить и удержать полномочия. Выслеживая Джека, она действовала спокойно, собранно, бесшумно и не представляла собой видимой угрозы вплоть до решающего броска. Джек так ничего и не заметил.

Агрессивные личности очень не любят, когда кто-то вынуждает их сделать то, что они не хотят, или, наоборот, не дает делать то, что им хочется. Они не знают слова «нет». Поскольку они так активно сопротивляются любым попыткам ограничить их поведение и желания, у них не происходит полноценного формирования совести.

Совесть можно описать как рамки, в которые человек добровольно ставит свое неудержимое стремление к достижению личных целей. Это внутренние «тормоза» личности. Агрессивные личности сопротивляются призыву общества установить внутри себя такие тормоза. Они склонны очень рано начинать борьбу с процессом социализации. Если их предрасположенность к агрессии не слишком сильна и если они обнаруживают в самоограничении какую-либо пользу, то могут усвоить те или иные запреты. Однако в любом случае голос совести, который звучит у них в душе, как правило, значительно ослаблен. В этом заключена самая суть формирования совести: интернализация социальных запретов представляет собой безусловный акт подчинения. Поскольку все агрессивные личности ненавидят подчинение как таковое и сопротивляются ему, их совесть неизбежно оказывается недоразвитой.

Совесть скрыто-агрессивных личностей однозначно неполноценна сразу в нескольких отношениях. Поскольку они воздерживаются от явной враждебности по отношению к окружающим, им удается убедить себя и всех остальных, что они вовсе не такие беспощадные люди, какими на самом деле являются. Они могут придерживаться буквы закона, с легкостью нарушая его дух. Они соблюдают заданные рамки поведения, когда это в их интересах, однако не готовы по-настоящему подчиняться каким-либо высшим авторитетам и наборам принципов и сопротивляются этому изо всех сил.

Меня много раз спрашивали, уверен ли я в том, что скрыто-агрессивные личности действительно столь расчетливы и коварны, как я их изображаю. «Может быть, они просто не в силах совладать с собой? – говорили мне. – Наверняка они делают все это неосознанно». Да, некоторые скрыто-агрессивные личности отчасти невротичны и потому склонны утаивать свои агрессивные намерения от самих себя, тем не менее большинство носителей скрытой агрессии, с которыми я сталкивался, были прежде всего личностями с расстройствами характера, стремившимися утаить свои истинные цели и агрессивные планы от других, но отнюдь не от себя. Они вполне могут вести себя вежливо и благопристойно, когда находятся в уязвимом положении или под пристальным надзором. Но стоит им увериться в том, что им не грозит обнаружение и возмездие, как ситуация полностью меняется. Следующая история служит тому примером.

У Мэри Джейн опускались руки. Хватало и того, что муж бросил ее ради молодой женщины и ей пришлось в одиночку воспитывать сына. А теперь она была вот уже на одиннадцатом собеседовании за пять недель – и все предыдущие закончились ни к чему не обязывающей фразой «Мы вам позвоним». Она находилась на грани отчаяния и на этот раз даже не пыталась это скрыть. «Мистер Джексон, – взмолилась она, – если вы наймете меня, я обещаю, что буду работать больше, чем кто бы то ни было. Мне позарез нужна эта работа!»

Когда на следующий день Мэри Джейн приступила к работе, в ее душе впервые за последние месяцы теплилась надежда. Однако она по-прежнему чувствовала себя беззащитной. Ведь она дала мистеру Джексону понять, в каком отчаянном положении находится, и совсем не обсудила с ним ни начальную зарплату, ни условия ее повышения, ни карьерные возможности. С другой стороны, мистер Джексон знал, что у нее мало опыта работы, и тем не менее решил дать ей шанс. Пожалуй, думала она, это говорит в его пользу.

В те дни, когда поведение босса вызывало у Мэри Джейн чувство дискомфорта, она напоминала себе, что эта работа спасает ее сейчас и дает уверенность в завтрашнем дне. Хотя ей действовало на нервы то, что иногда он слишком близко склонялся над ее плечом или испытующе смотрел на нее, она старалась не обращать на это внимания и думать о своих приоритетах. Вероятно, у него просто такой стиль поведения, объясняла она себе. Он всегда «дружелюбен» к работающим у него женщинам. Кроме того, он ведь во всеуслышание заявляет, что счастлив в браке, а когда его жена и дети появляются в офисе, по нему видно, что он гордится ими.

Прошел год или около того, прежде чем Мэри Джейн задумалась о том, чтобы серьезно поговорить с боссом: ее зарплата не изменилась, а обязанности росли как снежный ком. Разумеется, она подходила к нему с этим вопросом и раньше, но он всякий раз подчеркивал, что она, конечно, хороший работник, но навыков, которые ценятся на рынке труда, у нее нет, так что ей еще повезло, – и она знала, что он прав. А еще он напоминал, сколько раз шел ей навстречу, обеспечивая «особые» условия, которые позволяли ей подработать втайне от коллег, избежав зависти с их стороны. Хотя сама идея встречаться за ужином и работать в его загородном коттедже заставляла ее чувствовать себя неуютно, она никогда не говорила ему напрямую о своем чувстве дискомфорта, потому что опасалась его обидеть. Кроме того, она не была уверена, что у нее есть объективные основания для беспокойства.