– В смысле? – мужчина сбрасывает с себя брюки и остается в одних боксерах.

Нервно сглатываю, вцепляюсь пальцами в подол.

– Я тебя не трону! Просто ложись, – усмехается доброжелательно.

Понимаю, что у меня нет других вариантов. Покорно укладываюсь, поворачиваюсь к стенке, устремляю взгляд в одну темную точку. Мужчина следует за мной. Ложится, поворачивается на бок, утыкается грудью мне в спину.

Боже! Кровать такая узкая, что я ощущаю телом каждую напряженную мышцу Амира. Его запах обволакивает моё сознание.

Большая рука ложится на меня сверху, обнимает.

– Спи, – приказывает. Старается быть грубым, но я ощущаю в его голосе спрятанную нежность.

Уснёшь тут! Страх пронзает всё моё существо. Едва сдерживаюсь, чтобы не трястись. Я никогда в жизни не спала в одной кровати с мужчиной. Пока Амир бодрствует, не могу расслабиться.

А потом происходит что-то странное… мужчина засыпает. Его мирное посапывание вливается мне в уши успокоительным, снотворным. Через мгновение засыпаю тоже…

Тёплые пальцы гладят моё лицо, ключицы. Горячий взгляд кружит по груди, едва прикрытой сорочкой. Открываю глаза. Солнечный свет заливает комнату, приглашая нас в новый день.

– Ты? – с удивлением смотрю на мужчину, нависшего надо мной. Впервые могу рассмотреть его, разложить в своем воображении на детали.

Раньше мне казалось, что Амиру лет за двадцать, теперь же вижу глубокую морщину, разрезавшую высокий лоб. Черные глаза искренне улыбаются, и десятки тонких мимических морщинок пролегают возле глаз на загорелой коже.

Он улыбается открыто и носогубные складки выдают возраст – ему лет тридцать.

Господи! Он – старик! Но безумно привлекательный и… взгляд падает на черные волосы, обрамляющие широкую голую грудь.

Зажмуриваюсь.

– Лейла, – прикасается губами к моему уху, которое тут же начинает гореть. – Пора знакомиться с семьей. Все уже ждут.

– Я боюсь, – горячая дрожь, возникшая от прикосновения мужчины, тут же сменяется арктическим холодом.

– Вставай, – поднимается сам, тащит меня на себя.

Вцепляюсь пальцами ног в постель, не помогает. Мужчина явно сильнее, даже играясь со мной, поднимает меня как пушинку, усаживает на кровати.

– Держи, – бросает мне в руки коричневое платье. Явно не новое…

С ужасом рассматриваю непонятное одеяние, которое уже носили до меня не один день. Ежусь. Неприятно. Но беру себя в руки.

– Волосы заплети, – дает очередной умный совет и заколку.

– Спасибо.

– Не за что, – усмехается. Продолжая глядеть на меня, дает очередное указание. – Ни на какие вопросы не отвечай. Я сам. Только улыбайся.

– Хорошо, – поднимаюсь, разминаю затекшее от одной позы тело (всю ночь боялась пошевелиться). На цыпочках следую к ванной комнате.

Амир поворачивается ко мне корпусом, следит жадным взглядом за моей убегающей фигуркой.

Через десять минут выходим из комнаты. Детский заливистый смех врывается в мой мир и переносит меня домой за сотни-тысячи километров. На душе становится тепло и спокойно. Делаю решительный шаг в комнату.

В небольшом помещении уже собралась женская половина дома – мать Амира и его дочери.

Едва мы входим, как девочки поднимаются с мест.

Какие же они невозможные красавицы! – отмечаю про себя. Белолицые, черноглазые, черноволосые.

– Старшая – Лилия, ей десять. Младшие – Зехра и Зухра, им шесть, двойняшки, – представляет с гордостью Амир дочек.

Девочки глядят на меня как на инородный элемент, пытаются понять, что я, главное, кто. Почему претендую на их папу.

– Кхе-кхе, – раздраженный кашель привлекает наше внимание.

– Моя мама – Камила.

– Ну а это, – Амир обнимает меня за левое плечо, – моя вторая жена Лейла.

Мать мужчины смотрит на меня, не моргая. Дарит мне ненавидящий карий взгляд.

Оборачиваюсь за спину в поисках первой жены. Пусто. Там никого. В недоумении морщу нос, где она? Первая?!

– За стол, – приказывает Амир.

Послушно садимся. Я безумно оголодала за последний месяц. Готовилась к роли. Поэтому с удовольствием набрасываюсь на лепешку и айран. Жадно ем.

Через мгновение понимаю, что вся женская половина дома не ест! Глядит на меня.

В четырех парах глаз застыли разные эмоции.

У Камиллы – вопрос, у Зехры и Зухры – надежда, у Лилии – недоверие.

Наивно улыбаюсь. Передаю им невербально: – понимаю, что не нравлюсь вам, я бы ушла. Боюсь, что Амир не отпустит, у него на меня другие планы…

Лейла

– Не выходи из комнаты, – командует Амир, собираясь в дорогу.

– Ты куда? – нервно цепляюсь пальцами за рукав ветровки.

– К дяде. Он же будет искать… – бросает на меня озабоченный взгляд.

– Меня? – губы дрожат.

Ну конечно, глупышка. Ты же очень дорогая игрушка. Аким и подобные ему никогда не оставят надежды получить твои земли. Впрочем, как и Амир. Возможно, он заинтересован именно в моем наследстве.

Хотя, не понимаю их. Они пользуются недрами земли, я не мешаю, не претендую на золото. Так какая к черту разница, на кого оформлена земля?! Жадные люди только усложняют себе жизнь. И мне…

Едва за мужчиной закрывается дверь, как я падаю на кровать, зарываюсь лицом в пышной подушке.

Абсолютно не понятно, как жить дальше…

Главное, зачем?

Я лишена не только танца, но и общения с близкими – с мамой, отчимом, сёстрами. Как там моя Алёнушка? Как Лерунчик? Узнаю ли когда-то о них? И что они думают обо мне? Наверное, им уже сообщили, что я пропала, они места себе не находят. Бедная мама, второй раз переживать потерю дочери! Врагу не пожелаю такой материнской судьбы.

Стучат. Гляжу пристально на дверь, не отвечаю. Так на всякий случай. Вдруг пронесёт.

Нет! Не пронесло. Дверь приоткрывается, в щель заглядывают две пары темных любопытных глаз.

Присаживаюсь на кровати, поправляю коричневое скромное платье и волосы ему в тон. После покраски цвет волос получился шоколадным с золотым отливом. Натягиваю обворожительную улыбку.

Щель становится шире.

– Не бойтесь, – подбадриваю девчонок. – Идите ко мне, – хлопаю по постели.

Две малышки нерешительно продвигаются в комнату. С ужасом разглядываю обеих – волосы у Зехры и Зухры черные, густые, заплетенные в жуткие косы с неровными прядками и колтунами.

– Кто вас заплетал? Мама?