— Вы были в магазине в тот день. Если бы не вы, я заплатила бы за тансу его реальную цену.

— Вы думаете, что если я была его женой, то я не могла быть действительно заинтересована в приобретении тансу? — вспыхнула она. — Так вот, позвольте сказать, что я правда хотела купить его для себя, я даже отложила...

— Прекратите, — возмутилась я, — и вы, и ваш муж прекрасно знали, что тансу — это всего лишь подделка.

— Подделка? — недоверчиво переспросила она.

— Да, металлические ободки были заменены, — сказала я, — увы, я не сразу заметила, и моя ошибка принесла вашему мужу немалый доход.

— Как вы можете говорить о выгоде? Он умер, он ничего не выиграл! — Госпожа Сакай вытащила из сумки расческу и яростно провела по волосам. — Мой муж заплатил нормальную цену своему клиенту, у которого брал тансу.

— Если это правда, то почему же вы убежали из Гиты?

— Мы просто переехали на новое место, — сказала госпожа Сакай, причесываясь еще более яростно, — кроме того, мой муж отправил вам тансу в Токио. У вас нет причин жаловаться. А теперь, если позволите...

— В каком состоянии был тансу, когда попал к вам в магазин? Ваш муж ничего в нем не менял? Был ли у вас какой-нибудь кабинет или кладовка, где он держал разные детали и мог что-то делать с вещами.

— Конечно, нет. Он был торговцем, а не плотником.

— Где он взял тансу?

— Да что вы прицепились ко мне? Мой муж умер! — Госпожа Сакай затеребила расческу, выронила ее из рук, и та грохнулась на плиточный пол.

— Как вы думаете, — спросила я, поднимая и протягивая ей расческу, — не мог ли у вашего мужа случиться инфаркт из-за каких-нибудь нелегальных дел. Могло что-то спровоцировать его смерть?

— Не знаю.

— Полиция, возможно, захочет допросить меня еще раз. Пока я ничего не сказала о нашем знакомстве.

Она закрыла глаза. Я недвусмысленно предлагала ей сделку.

— Фамилия клиента — Идета, — наконец сказала она. — Идета-сан из Денен-Чофу.

Она говорила об анклаве на юго-западе Токио, где жили любители старины, — прекрасное место для торговли антиквариатом. Инстинкт подсказывал мне, что она не лжет, так что я спросила, как зовут господина Идету и где он живет.

— Я не знаю, — ответила Сакай, — я рассказала все, что мне известно.

В принципе, фамилии было вполне достаточно, можно было расспросить местных жителей.

— Спасибо, Сакай-сан, мне жаль, что пришлось побеспокоить вас в такое время, — сказала я.

— Вы ничего им не скажете, да?

Но только я собралась уверить ее в этом, как появились две женщины-полицейские, и госпожа Сакай вышла из туалета, делая вид, что мы не знакомы. Я вышла на несколько секунд позже и направилась к информационной стойке.

— Я принесла ленч господину Курою. С ним можно встретиться? — спросила я, показывая небольшую коробку, купленную в магазине неподалеку.

— Еще рано для ленча, — ответил мне сидевший за стойкой сержант. — А вы кто, родственница?

Этого сержанта не было, когда мы с Джуном попали в полицию, так что он представления не имел, кто я такая.

— Я просто друг, — помотала я головой.

— В таком случае я не могу позволить вам повидать его, — ответил сержант, — им сейчас занимается полиция.

— Хорошо, я подожду, — сказала я.

— Вы не сможете повидать его, — повторил сержант, но, увидев, как затряслась моя верхняя губа, сдался: — Хорошо, я передам ему ленч. Можете написать записку.

Просияв, я принялась строчить записку на листике, любезно предложенном мне сержантом. Я использовала хирагана — слоговую азбуку, которая, как я надеялась, подскажет Джуну, от кого письмо. «Я не собираюсь бросать тебя. Пожалуйста, попроси этого человека помочь и будь смелым», — написала я и добавила номер телефона Джуничи Оты, того самого адвоката, который помог мне.

Возможно, следовало сообщить об этом самому адвокату, так что, выйдя на улицу, я нашла телефон и позвонила господину Оте все по той же нелегальной карточке.

— Мисс Симура? — переспросила тонким голосом дочь Оты, работавшая его секретарем. — Как забавно, что вы звоните сейчас. Господин Ота как раз разговаривает с господином Глендиннингом. Хотите, чтобы я перевела ваш звонок?

Но мне хотелось поговорить с адвокатом наедине.

— Не надо, — сказала я, — я в телефонной будке, тут люди ждут. Я перезвоню попозже.

Если Хью о чем-то разговаривал с господином Отой, это, наверное, касалось меня — положение ухудшилось. С другой стороны, Хью мог убеждать Оту помочь Джуну. Я надеялась на лучшее но внутри меня звенела какая-то зловещая музыка, будто предупреждая о чем-то. И, услышав звуки аварии, я поняла, что музыка была вполне реальной.

На другой стороне улицы выступала какая-то группа чиндонья. Бродячие музыканты с прическами в стиле девятнадцатого века напевали старинные песни. Плакат, прикрепленный к спине барабанщика, сообщал о том, что открывается новый караоке-бар. Традиция чиндонья давно ушла в прошлое, но эта группа явно имела успех, судя по толпе школьников, следовавшей за ней.

Как далеко я готова зайти с Хью? Собираюсь ли позволить ему не только платить за мои покупки, но и решать за меня проблемы с законом? Эта мысль мне не нравилась. Хорошо бы уехать из душного Токио и привести в порядок нервы. Но, поскольку такой возможности не было, я свернула к аллее Амейоко, прошла через рынок и направилась в Роппонги-Хиллс.

Я почти закончила готовить роллы со шпинатом, когда услышала, как Хью разговаривает с кем-то у порога квартиры. Было полвосьмого, так что Хью мог встретиться с Энгусом, который, естественно, не оставил записки и не сообщил, куда отправился. Но, выйдя в коридор, я увидела, что Хью пришел с господином Отой. Я пожалела, что одета в футболку и шорты и что приготовила только три порции еды. Мучительно размышляя, как поделить еду на четверых, я предложила гостю домашние тапки.

— Простите, что оторвал вас от дел, — извинился Ота по японскому обычаю.

— Мы слышали, что ты звонила в офис господина Оты, но отказалась разговаривать. Где Энгус? — не давая мне возможности ответить на вопрос, поинтересовался Хью и пошел к кухонному тансу, где держал свою прекрасную коллекцию шотландского виски.

— Я налью всем, если у нас найдется что-нибудь пожевать. Есть рисовые крекеры?

Хью намекал, что господин Ота не останется на ужин. Хорошо. Я достала из шкафа рисовые крекеры и разложила их на тарелке. Плохое предчувствие, появившееся при встрече с чиндонья, снова вернулось.

Когда я принесла закуску, Хью похлопал по дивану рядом с собой, приглашая меня присесть.

— Я пригласил господина Оту, — сказал он, — поскольку Сакай умер при весьма странных обстоятельствах. И я решил, что лучше бы подумать об этом вместе.