Я очень люблю всякие истории, поэтому уселась поудобнее и приготовилась слушать. Тем временем вернулся Мани и улегся у наших ног. Казалось, что ему тоже нравится тема, которую мы обсуждаем.

– Жил-был один крестьянин. Каждое утро он приносил из курятника яйцо себе на завтрак. Но в один прекрасный день он обнаружил, что его курица снесла золотое яйцо. Сначала он подумал, что это чья-то шутка, и на всякий случай отнес яйцо к ювелиру. Тот подтвердил, что яйцо из чистого золота. Крестьянин продал яйцо за большие деньги. Вечером он закатил роскошный пир.

На следующий день он поднялся пораньше и пошел в курятник, чтобы посмотреть, не снесла ли курица еще одно яйцо. И действительно, в гнезде лежало новое золотое яйцо. Так продолжалось в течение нескольких дней. Но потом его одолела жадность. Он злился на курицу за то, что она не могла объяснить ему, каким образом она это делает. Ведь тогда он смог бы сделать это сам. Кроме того, эта лентяйка-курица могла бы нести хотя бы по два яйца в день. В конце концов он настолько разозлился, что побежал в курятник и зарезал курицу. С тех пор золотых яиц у него больше не было. Мораль этой истории такова: не режь курицу, несущую золотые яйца.

Гольдштерн откинулся в кресле и выжидательно посмотрел на меня.

– Вот дурак! – воскликнула я. – Теперь у него не будет золотых яиц.

Гольдштерна, очевидно, порадовала моя реакция. Мани лежал, слегка виляя хвостом.

– Значит, ты так не поступила бы?

– Конечно, нет, – уверенно ответила я. – Я же не тупая.

– Тогда я объясню тебе смысл этой истории. Курица – это деньги. Если ты вложишь деньги в дело, то получишь проценты. Вот это и есть золотые яйца.

Я не была уверена, что все поняла правильно, и Гольдштерн продолжил:

– У большинства людей на момент рождения нет никакой «курицы». Это значит, что у них недостаточно денег, чтобы жить на проценты с них…

– Но для того, чтобы жить на одни проценты, надо иметь очень много денег, – перебила я.

– На самом деле требуется значительно меньше, чем ты себе представляешь. Если бы у тебя было двадцать пять тысяч марок и ты получала с них двенадцать процентов, то вышло бы три тысячи марок в год.

– Ничего себе! – с восторгом воскликнула я. – Это же двести пятьдесят марок в месяц. А двадцать пять тысяч при этом остаются целыми.

– Совершенно верно, – подтвердил Гольдштерн. – Двадцать пять тысяч – это твоя «курица». Ты же не собираешься ее резать?

Эта идея мне очень понравилась. Но тут же родилось и возражение:

– Но если я начну копить деньги на «курицу», то нескоро смогу поехать в Калифорнию.

– Вот здесь ты и должна принять решение, – кивнул мой собеседник. – Если у тебя не хватит терпения, то ты возьмешь деньги и потратишь их. Но тогда ты убьешь своего «цыпленка». А можешь откладывать часть своих заработков, и через некоторое время у тебя будет столько денег, что на одни проценты с них ты сможешь каждый год летать в Калифорнию.

Это было убедительно. Но все же мне очень хотелось побывать следующим летом в Калифорнии. Однако и «курицу» иметь тоже было бы неплохо. Хорошо бы, конечно, и то, и другое. Я вздохнула:

– Трудно сделать выбор между «курицей» и своими желаниями.

– А тебе не обязательно от чего-то отказываться. Можно совместить и то, и другое, – улыбнулся Гольдштерн. – Предположим, ты заработала десять марок. Эти деньги надо распределить. Большую часть ты кладешь в банк. Потом откладываешь некоторую часть для своих копилок, а оставшееся тратишь.

Да, похоже, это было решение. Я сразу же начала прикидывать, как лучше разделить эти десять марок. Задача оказалась нелегкой.

– Как же мне разделить их? – спросила я.

– Все зависит от твоих целей. Если ты будешь откладывать на курицу всего по десять процентов, то будешь жить вполне зажиточно. Но если хочешь быть по-настоящему богатой, то откладывать надо больше. Я завел себе привычку откладывать на «курицу» по пятьдесят процентов от всех своих заработков.

Я решила брать пример с Гольдштерна. Мне нравилось, как он живет. И у него, похоже, всегда хорошее настроение, хотя и видно, что порой он испытывает сильную боль.

– Я разделю свои деньги так: пятьдесят процентов на «курицу», сорок процентов – в «Копилку мечты», а десять – на расходы.

Гольдштерн с гордостью посмотрел на меня. Мне тоже понравилось свое решение. Но одного я так и не могла понять.

– Если достаточно откладывать всего десять процентов, чтобы вести зажиточную жизнь, то почему же тогда так много людей живут в бедности?

– Потому что они никогда не задумывались об этом, – ответил Гольдштерн. – Лучше всего начинать с самого детства. Тогда это становится привычкой. В этом случае ты с самого начала все будешь делать правильно. Сходи на следующей неделе в банк и открой собственный счет. В следующий раз я расскажу тебе, как им управлять. Тогда же я дам тебе и чек. Ну а теперь вам надо идти. Скоро ужин, да и я уже немного устал.

Похоже было, что боль у него усилилась. Я восхищалась им, поскольку, несмотря на плохое самочувствие, он очень терпеливо мне все разъяснял. При этом у него было еще и отличное настроение. Я поинтересовалась, почему он не жалуется на боль.

– Чем больше я думаю о боли, – ответил Гольдштерн, – тем сильнее она становится. Говорить о боли – это все равно что удобрять сорняки. Я уже много лет назад отучил себя жаловаться.

Я от души поблагодарила его за хорошие советы и попрощалась. Напоследок Гольдштерн потрепал Мани по холке. А потом приветливая женщина-водитель отвезла нас домой.

Приехав домой, я первым делом побежала в свою комнату. Я не могла ждать до завтра, чтобы начать записывать свои успехи. Вот что у меня получилось.

1. Я быстро поняла все, что объяснял мне Гольдштерн.

2. Я приняла хорошее решение – экономить пятьдесят процентов от всех заработанных денег.

3. У меня будет своя «курица». Теперь я понимаю, что такое быть богатой.

4. Впервые в жизни я каталась на «роллс-ройсе».

5. За последнюю неделю я заработала семьдесят четыре марки. Тридцать семь из них пойдут на «курицу», двадцать девять марок шестьдесят пфеннигов – в «Копилки успеха» (по четырнадцать марок восемнадцать пфеннигов в каждую копилку) и семь марок сорок пфеннигов на расходы.

6. Гольдштерн похвалил меня.

7. На следующей неделе я получу деньги за то, что ухаживала за Мани. Десять марок в день умножить на четыреста тринадцать дней – это четыре тысячи сто тридцать марок. С ума сойти!

Я все еще не была уверена, что это действительно можно назвать успехами, но мне понравилось то, что я написала. Я гордилась собой и чувствовала, что моя уверенность в себе растет. Закончив писать, я решила за ужином осторожно завести с родителями разговор о долгах. Записку с четырьмя советами я сунула в карман джинсов.