В окнах цеха загорелся свет. Эван принял решение. Осторожно, стараясь не шуметь, он выбрался из подсобки (хотя жестяное ведро всё равно предательски звякнуло) и пошёл по тропинке. Ботинки вязли в сырой земле. Ещё одна такая прогулка — и обувь можно будет нести на свалку.

— Куда это ты собрался? — грозно рявкнул сторож, возникший словно из ниоткуда.

Эван обернулся на голос. Надо было, наверное, дать стрекача, но по такой грязи далеко не убежишь.

— Я по поручению полиции! — брякнул он первое, что в голову пришло. — У меня бумага есть. Вот, смотрите!

Он достал из кармана уже порядком потрёпанное рекомендательное письмо, предназначавшееся Уиллигу. Расчёт был на то, что в темноте ни черта не видно, кроме жирной печати с гербом Вольдена. Да и почерк у декана был истинно медицинским — и при свете дня не разберёшь.

Сторож поднёс лист к лицу. Зачем-то перевернул вверх ногами. Да он читать не умеет! — сообразил Эван.

— Агент, значит? Ну извините, — буркнул сторож, протягивая документ обратно.

— Вы хоть знаете, что это за люди? — яростно спросил Эван, указывая в сторону цеха. — Хотя, конечно, знаете.

— Нет, господин. Честно, не знаю. Парни какие-то. Моё какое дело? Мне сказали их пропускать, вот я и пропускаю.

— Кто сказал? — насторожился Эван.

— Да сам мистер Бойд и сказал! Мол, по пятницам будут ребята приходить — ты им не мешай. Мне что? Они там возятся, как мыши, к утру уходят.

Вот ведь сволочь! Врёт и не краснеет.

— Эти ребята — опасные революционеры, — сквозь зубы процедил Эван. — А за пособничество знаешь что светит?

— Не надо! — испуганно заморгал сторож. — Моё дело — сторона. Вы это самолично мистеру Бойду скажите, он и разберётся… Вот, хотите, я вам его адрес дам? А то он у нас редко бывает.

Сторож потянулся к нагрудному карману куртки. Эван отвернулся — на миг, только на миг! — и тут ночную тишину разорвал оглушительный свист.

Свет в окне цеха сразу же погас.

Сторож подмигнул Эвану — и с неожиданной прытью пустился бежать. Эван бросился за ним…

* * *

— …Я бы его догнал, правда. Только подошва отвалилась, — буркнул Эван, заканчивая рассказ о ночных злоключениях.

— Ну да, ну да, — Эми вздохнула. — Нет бы за Льяллом проследить! Теперь, конечно, ищи ветра в поле.

— Почему? Он ведь придёт на вокзал. А в поезд не сядет. Мы ему помешаем, — голос предательски дрогнул. — То есть ты.

— Ты всё-таки уверен, что это он? Просто я не пойму, какая ему в этом выгода? Меня смущает, если угодно, не этический, а рациональный аспект. Что, после этакой кровавой бани сепаратистов станут больше любить? Да чёрта с два.

— Зато их будут бояться.

— Это да, — вздохнула паури. — Но всё равно — не понимаю… Ладно, пойди пока поработай.

7

Мертвяки понуро толпились во дворе больницы, провожая Эвана ждущими взглядами.

Эван открыл дверь — и замер, изумлённый. Коридор был заполнен людьми — настоящими, живыми людьми! Бедно одетые женщины с печатью усталости на лицах о чём-то оживлённо переговаривались.

— Где. Тебя. Носило? — с чувством спросил Уиллиг. — Сам видишь, что здесь творится! Я тут с восьми утра сижу.

— Вы же говорили, тут никого не бывает!

— А это диспансеризация, — Уиллиг вздохнул. — Мистер Бойд всех работниц швейной фабрики привёл сюда на осмотр — уж не знаю, как он хозяина уболтал их отпустить. Пообещал оплатить лечение всем, кому потребуется. Так что вперёд, коллега.

Дело, конечно, хорошее, рассеянно подумал Эван. Но, чёрт, как же не вовремя! Надо успеть вернуться в Вольден, отыскать сторожа — он ведь наверняка знает, где прячется эта сволочь Льялл. Ведь осталось, страшно подумать, чуть больше суток…

Вот только сейчас важней было другое.

* * *

В половине девятого Эван, отпустив последнюю пациентку, запер дверь в кабинет. Только на пороге больницы заметил, что забыл снять белый халат. Улыбнулся.

Может быть, этот день оправдывал всё его предыдущее никчёмное существование. Эти двенадцать жизней, которые, конечно, когда-нибудь оборвутся — но в свой черёд, а не в срок, указанный болезнью.

Пять случаев туберкулёза — из них два довольно запущенных, но не безнадёжных. Семь опухолей на ранних стадиях. И без счёта не столь серьёзных, но отравляющих жизнь болезней. Мод еле успевала заполнять бланки рецептов. Присланный мистером Бойдом подручный подписывал чеки на оплату лечения с видимой неохотой — но подписывал же!

Всё-таки дар Эми не слишком-то отличается от врачебного ремесла, подумалось ему. По сути, разве врач не беседует с призраками будущего, пытаясь превратить данность в несбывшийся вариант жизни?

* * *

Мод, закутавшись в шерстяной кардиган, курила на крыльце дома.

— А к тебе гость, — огорошила она Эвана. — Парнишка какой-то, по виду — студент.

Эван осторожно заглянул в комнату и оторопело замер на пороге. Льялл бросился ему навстречу:

— Ида у тебя? Где она? Скажи, умоляю!

— Ты рехнулся? — только и спросил Эван.

Льялл обвёл мутным взглядом комнатушку, в которой могла спрятаться разве что Эми. Рухнул на стул, закрыл лицо руками.

— Она пропала. Что ты ей наговорил? — в отчаянии прошептал он, уставившись на Эвана покрасневшими глазами. — Поезд, взрывчатка… Она сегодня утром ушла на курсы — и до сих пор не вернулась. Где мне её искать?

Ох, не так представлял себе Эван эту встречу. В мечтах Льялл валялся у его ног, размазывая по лицу кровавую юшку, и униженно молил о пощаде. И всё это на глазах у Иды, ясное дело. Но сейчас светоч Альянса выглядел настолько жалко, что бить его просто рука бы не поднялась. Несмотря на.

— А может, она и не хочет, чтобы ты её находил?

— Да… Всё может быть… Но она же не могла вот так взять и уйти, даже не оставив записки! — вскинулся Льялл. — Главное, из-за чего? Господи, да я же при ней порвал билет на тот чёртов поезд, чтобы её убедить!

Ну что же за ничтожное существо. Ноет, как девчонка. Тут Эвану вспомнился один молодой человек, три дня назад оплакивавший загубленную жизнь — и глумиться отчего-то расхотелось.

— А откуда ты вообще взял эти билеты?

— Мне подарили, — съёжился Льялл.

— Кто?

— Не знаю! Ну что ты так смотришь? Мы с ним никогда не виделись, в интересах конспирации. Он нас в своё время просто спас! — Льялл шмыгнул носом. — В ноябре нашу старую печатню прикрыли, ребят арестовали. И тут я — представляешь? — нахожу в почтовом ящике записку — мол, приходите ночью в типографию Бойда, там сторож — свой человек.